Советские фильмы о деревне. Опыт исторической интерпретации художественного образа - [56]
Процесс электрификации деревни оказался долгим и сложным. Построенные в начале 1950-х гг. малые электростанции были в большинстве своем убыточными, постоянно ломались, хотя свою роль они выполнили. В целом потребление энергии в сельском хозяйстве увеличилось за 1953–1958 гг. в 2,5–3 раза. В фильмах 1950-х гг. («Дело было в Пенькове»; «Простая история») встречаются эпизоды с отключением электроэнергии по ночам в связи с маломощностью электродвижков и их постоянным ремонтом.
В 1960-е гг. число хозяйств, получающих энергию от собственных небольших станций, сократилось и началось подключение сельских поселений к государственным электросетям. Это существенно затянуло сроки окончательной электрификации деревни, поскольку обеспечение электроэнергией деревень, разбросанных на огромных просторах страны, было весьма затратным мероприятием: требовалось возведение трансформаторных подстанций, строительство линий электропередач. Иллюстрацию проблем электрификации в новых условиях можно увидеть в фильме «Карьера Димы Горина» (реж. Ф. Давлатян, Л. Мирский, 1961), в котором показана бригада строителей ЛЭП. Председатель колхоза, затерянного где-то в сибирской тайге недалеко от строящейся ЛЭП, обращается с просьбой к своему земляку – члену бригады – отвести «отросточек от линии и подключить коровник, ферму». В ответ на нее монтажник вполне серьезно отвечает: «Подумаем, поможем».
Между тем отказ от строительства малых электростанций и переход к созданию единой электрической сети для всей страны в силу больших расстояний, был практически неразрешимой задачей, оставив в «неосвещенной» зоне сотни отдаленных сельских поселений, до которых электрификация так и не дошла. В начале XXI в. в России более 9 млн чел. проживало без электричества – в отдаленных поселках и горной местности, куда сложно вести ЛЭП[237].
Любопытно, что в фильмах «брежневского» периода проблемы электрификации перестали привлекать внимание авторов фильмов о деревне: электрификация официально считалась завершенной, а судьба «нетипичных» сел и деревень, не попавших в зону подключения к энергосети, кинематографистов не занимала.
Массовая электрификация послужила толчком к началу информационной и бытовой революций. Вместе с электричеством в деревню приходили радио, а затем телевидение, формирующие новую информационную среду и новую культуру. В воспоминаниях крестьян электрификация была тесно связана с надеждами на лучшую жизнь и для многих действительно была символом коммунизма: «От будущего ждали, что будет лучше, – вспоминает уроженка дер. Антоновцы Кировской области. – Сначала провели электро, копали сами столбы, чтобы в доме был свет. Все не верили, что мы здесь живем, а будем слышать, что в Москве делается. В доме стали появляться граммофоны, телевизоры. А как появился первый автомобиль, так тетка, увидев автомобиль, бежит по деревне и кричит: “Антобус, антобус бежит по полю-то. Без человека, и бежит”»[238].
Еще одним символом новой деревни на рубеже 1940–1950-х гг. становится радио. Массовая радиофикация сельской местности начинается в послевоенный период одновременно с электрификацией. Репродукторы-«тарелки» устанавливали на уличных столбах, чтобы радиопередачи слышали все. Традиция уличного колхозного радио сохранялась на протяжении всего советского периода, оно выступало своеобразным регулятором потребления информации. Уличный репродуктор невозможно было отключить или переключить на другую волну. Голос диктора, читающего новости, объявления правления колхоза, эстрадная музыка создавали особый звуковой фон деревенской жизни («Деревенский детектив», 1968; «Человек на своем месте», 1972; «Деревенская история», реж. В. Каневский, 1981 и др.).
Помимо проводного, в деревенском кино получило отражение использования беспроводного радиовещания. В клубах и домах колхозников стали появляться индивидуальные радиоприемники (сначала – массивные настольные, затем – в составе радиолы и переносные).
Во многих фильмах 1950-х гг. радиоприемник выполняет знаковую нагрузку. Такое внимание к нему не случайно. Во-первых, радио было основным источником новостей, позволяло «культурно расти», разрывало замкнутый мир деревни, расширяя горизонты окружающего мира; во-вторых, радиоприемник, являясь атрибутом образа героя, подчеркивал его современность, техническую грамотность и культуру. Третье обстоятельство вряд ли осознавалось авторами фильма, но очевидно в наши дни: радиоприемник как предмет личного пользвания означал переход от коллективного («тарелка») и семейного (радиола) потребления информации к индивидуальному с возможностью выбора радиостанций и передач, т. е. к новому уровню медиакоммуникаций[239]. Так, например, в фильме «Чужая родня» (1955), снятом по повести В. Тендрякова «Не ко двору», приемник – едва ли не основное богатство героя картины, тракториста Федора. Он сопровождает Федора во всех перипетиях сюжета. Уходя из семьи родителей жены из-за их приверженности к своему, а не колхозному хозяйству, Федор оставляет радиоприемник в их доме, видимо, подспудно надеясь на «цивилизаторскую» миссию этого предмета.
