Советская поэзия. Том второй - [6]

Да босоногие березки,

Да все шоферы из артели.

1940

Побратимы Перевод Б. Турганова

Степной рыжехвостой лисицей огни замаячили в поле.

Орда отступала на полдень, кольцом замыкала тугим.

Сирко Никодим, закручинясь, почуял суровую долю, —

Грицка Сагайдака единый и верный навек побратим!

Ремнем сыромятным скрутили, в колодки забили — готово!

Рубаха линялая — в клочья, беда за плечами и смерть!..

Запел бы казак на прощанье — нашлось подходящее слово, —

Да трубы ревут за горою, литавров рассыпалась медь.

Родная его Украина за полем багровым лежала,

В низовье орлы откликались, в дыму исчезал окоем.

Так что ж, что приставили к горлу копья востроносое жало, —

Сирко, умирая, услышит, как черти завоют по нем!

Поминки богатые будут, сберутся товарищи в гости,

Закурят казацкие трубки — похода далекого знак,

И, может, в степи, при дороге, найдут Никодимовы кости

И горестно на пепелище заплачет седой Сагайдак!

1940

«Бронзовый памятник, сад мой новый…» Перевод Д. Кедрина

Бронзовый памятник, сад мой новый,

Яблоня в тихом саду цветет…

Все отпылало в дали багровой:

Битвы, побоища, кровь и пот.

Но сберегает нам память наша

Воспоминание о прожитом.

Лето цветет. Поднялась ромашка.

Белой гречихи море кругом.

Дети щебечут. Седеет мята,

И серебрится полынь-трава.

Сколько замучено и распято,

Знает земля, как старуха вдова,

Знают поля под закатом багровым,

Камень истертых ногами плит,

Бронзовый памятник в сквере новом,

Где безымянный боец зарыт.

1943

Комсомольский билет Перевод Я. Смелякова

Комсомольский билет мой лежит на столе,

Двадцать лет я хожу с ним по этой земле.

В нем, как в маленьком зеркале, отражены

Зори мирных работ и зарницы войны:

Крутит ночь фронтовая метелью своей,

Светит ночь Днепрогэса сквозь зелень ветвей.

Ленин дал нам тебя — он для новых побед

Закалил твою славу, согрел твой расцвет.

Я работал и рос, и в жестоком бою

Я сберег свой билет, словно совесть свою,

Для великого братства отчизны моей,

Для идущих на смену нам наших детей,

Для грядущих времен и грядущих работ,

А придется в поход — снова выйдем в поход,

Чтоб с тобою, как с правдой, всегда быть в пути,

Чтоб тебя, словно жизнь, в коммунизм привести,

Комсомольский билет мой!

1946

Гром Перевод Б. Турганова

Первый гром ударил над Подолом

Залпами из тучи грозовой,

Прокатился рокотом тяжелым,

Стрелами пронесся над травой,

Синим светом озарил криницы,

Молодыми смолками запах,

И полет железной колесницы

Видели в синеющих степях.

Как пылали алые косынки

Над раздольем освеженных нив,

Как летели кони в поединке,

Молниями гривы озарив!

Перелески, и луга, и хаты,

И пшеницы буйной торжество, —

Все за громом мчалось, как солдаты.

Под багряным знаменем его!

1946

«Рано утром расставанье…» Перевод Б. Турганова

Рано утром расставанье.

Что же, — сердца не печаль!

Свежий ветер на прощанье

Полетит с тобою вдаль.

Будут ночи всё теплее,

Фронтовым вестям салют,

Вспыхнут маки, заалеют, —

Лишь тебя не будет тут,

Лишь за облаком косматым,

Там, далёко, на войне,

В блиндаже простым солдатом

Ты опять приснишься мне.

Пушка бьет протяжно, тяжко,

Спят бойцы, — устали днем, —

Ты в шинели нараспашку

Все сидишь над огоньком

И не знаешь, что от муки,

Побеждая смерть и кровь,

Там тебя в часы разлуки

Бережет моя любовь.

1946

Катюша Перевод А. Прокофьева

Как на вечеринке в отчем доме,

Я ее услышал здесь, вдали…

Негров двое в поле, в Оклахоме,

Нашу песню милую вели.

И она огнем легла на душу,

Цветом, что над речкой нависал,

Негров двое славили Катюшу,

Ту, что Исаковский написал.

Как она пришла за океаны

Сквозь фронты и тяготы боев?

Может, наши парни-капитаны

Завезли в Америку ее?

Или, может, шторма вал кипучий

Кинул в чужедальние поля?

И она стоит теперь на круче,

Бедным неграм душу веселя

Белым платьем, синим-синим взором

И любовью в май наш золотой,

Шепотом березок белокорых,

Выросших в Смоленщине родной.

Мне тогда раскрылись за горою

Юности далекие пути,

И тогда нас в поле стало трое

В дружбе братской песню ту вести.

И она тем неграм пала в душу.

Разбивала рабство и обман.

«Выходила на берег Катюша

За Великий Тихий океан!»

1951

«Нет зависти моей к душе убогой…» Перевод А. Прокофьева

Нет зависти моей к душе убогой,

К духовно нищим в сонной тишине.

Пускай они завидуют дорогам,

Тревогам тем, что жизнь судила мне.

Ничто в речах ничтожных их не ново,

И не проникнет речь их в грудь мою, —

Нет, моему завидовать им слову,

Что радостью иль горем обовью.

Владеть им научила мать родная,

Вдохнула силу, и я сильным стал,

Чтоб из него я, искры высекая,

На пятаки его не разменял.

1960

«Солнцем согретый, дождями сеченный…» Перевод Б. Турганова

Солнцем согретый, дождями сеченный,

Вскормленный хлебом

Черство-суровым,

Ты меж людьми проходишь, помеченный

Счастьем и горем —

Старым и новым.

Много сбылось, что было загадано,

Многое осуществилось воочью,

Только в лице отпечатался рядом

Отсвет двоякий —

Солнца и ночи,

Отсвет тревоги

Вместе с любовью,

Отзвук исканий

И отсвет боя,

Грусть затаенная кроется в слове,

Смехом ребячьим ходит с тобою.

Шепчут: не жизнь у него — картиночка!

Шепчут: в сорочке родился малый!

Только не знают, что та холстиночка

В дальней дороге

Истлела, пожалуй.

1964

Ты приходишь ко мне… Перевод Б. Турганова

Ты приходишь ко мне

не однажды, не дважды

Рассказать о страданье,

подспудном и скованном,