Совершенно секретно - [523]

…В то время Джозеф Бетлен был детективом в Окленде, одном из городов-спутников Сан-Франциско, непосредственно к расследованию он подключен не был, но знал о его ходе через своего шурина, который работал в сан-францисском ФБР курьером. Как-то этот курьер рассказал своему родственнику о том, что ФБР не намерено рассекречивать информацию о двойнике Винса, потому что в этом деле каким-то образом замешано ЦРУ, с которым ФБР отношения портить совершенно не настроено, однако расследование будет проведено со всей тщательностью, как того и требовал шеф из Вашингтона. Шурин Бетлена, даром что простой курьер, был осведомлен о многих секретах своего ведомства, и он имел доступ к такой информации, о которой оклендский детектив мог только мечтать. Через несколько дней курьер показал Бетлену документ, из которого явствовало, что ФБР собрало доказательства того, что Бингов убил именно Баррет, а также выяснилось, что этот самый Баррет был канадским подданным, и тесно сотрудничал с ЦРУ, так как сам работал в канадской разведке. Клубок становился всё запутанней, потому что все главные нити вели в ЦРУ, к которому фэбээровцам окольными путями никакого подступа не было.

Наконец наступил момент, когда следствие опять-таки приказом свыше было прекращено, а все материалы по этому делу сгинули в секретных архивах ФБР. Тем временем процесс над Винсом также приблизился к своему завершению, и, так как защищать этого убийцу никто из именитых адвокатов не решился, то его после недолгих раздумий приговорили к традиционному в таких случаях электрическому стулу. ФБР и пальцем не пошевелило, чтобы предоставить защите сведения о двойнике Винса, которые могли хотя бы теоретически дать надежду приговоренному, отрицавшему свою вину до самого конца. Конечно, шурин Бетлена совершил серьезный служебный проступок, поведав секретные сведения постороннему лицу, хоть и тоже фэбээровцу. Строго говоря, он провинился вдвойне, так как у него самого не было разрешения даже совать свой нос в документы, которые он разносил по кабинетам, и если бы это открылось, то ему грозили бы крупные неприятности, и увольнением тут вполне могло не обойтись — с нарушителем внутриведомственного табу могли расправиться точно также, как и с Джеком Бингом, например. Бетлен напоил шурина виски, и когда тот отключился, снял копию с интересного документа и спрятал ее в укромном местечке (“на черный день”, как он выразился), а наутро внушил родственнику, что для них обоих было бы гораздо лучше, если бы тот положил этот документ туда, откуда взял его, и забыл о его существовании навсегда.

…Много лет Бетлен держал копию документа у себя и даже не помышлял о том, что когда-нибудь ей на самом деле воспользуется. Но в один прекрасный момент “черный день” для него все же настал. В конце 1978 года Бетлена уволили из ФБР “по несоответствию занимаемой должности” (тогда по этому ведомству прокатилась одна из наиболее сильных “чисток”, стоивших места даже некоторым наиболее компетентным специалистам, а что уж говорить об остальных?), и помыкавшись в поисках более-менее приемлемой работы, бывший детектив сообразил, что ничего подходящего ему не светит, если только он не откроет свое собственное дело. Но какое такое дело может открыть отставной полицейский? Естественно, это могло быть только частное сыскное агентство!

Однако для начала индивидуальной трудовой деятельности необходим был как минимум стартовый капитал, которого у Бетлена не то что было, а даже не предвиделось. Вот тут-то “изгнанник” и вспомнил про свой “сундучок”, в котором “пылился” документ, преподнесенный ему некогда безответственным шурином. Быстро разыскав следы “безвинно убиенных” в 1963 году Бингов, Бетлен понял, что судьба преподнесла ему некоторый шанс — Джон и Майкл Бинги были состоятельными людьми, которые, если только их заинтересует тайна гибели их родителей, могут выложить за документы ФБР кругленькую сумму.

Как Бетлен и ожидал, его рассказ вдохновил Джона Бинга на вполне понятное желание ознакомиться с самим документом, и Бетлен предложил возобновить расследование гибели его родителей в свете открывшихся новых фактов, но для этого Бинг должен был помочь основать ему детективное агентство. Бинг согласился, и они ударили по рукам. Бетлен понимал, как он рискует — с ФБР, а тем более с ЦРУ, шутки плохи, но он полагал, что сумеет повести дело так, что никто ни о чем не догадается. На первых порах все шло как нельзя лучше — Бетлен стал хозяином собственной конторы, нанял двоих отставных полицейских и секретаршу, и в результате умело организованной рекламы к нему со всех сторон посыпались заказы на слежку за неверными супругами и прочей хлопотной, но прилично оплачиваемой “мелочью”. Параллельно Бетлен отрабатывал свой долг перед Бингом, осторожно пытаясь докопаться до фэбээровских тайн многолетней давности. К его великому сожалению, брат его жены, работавшиий в ФБР, лет пять как пребывал уже на том свете, иначе дело продвигалось бы значительно быстрее.

…Исходя из информации, содержавшейся в сохраненном документе ФБР, Бетлен установил, что лже-Баррет прибыл в Сан-Франциско не откуда-то “издалека”, а из канадского Ванкувера, но установить его причастность к канадской контрразведке он не смог. Настоящая фамилия Баррета была Капалди, во время второй мировой войны он служил в морской пехоте сержантом разведывательной роты, но после войны уволился из армии и безвылазно просидел в Ванкувере, управляя собственной мастерской по починке радиоприемников и прочего электрического оборудования. Капалди как две капли воды походил на ведущего телестудии Винса, и по мнению ФБР, был приглашен адвокатом преступника в качестве “истинного убийцы” Скарбека. Однако на определенном этапе готового произойти судебного надувательства в дело якобы вмешалось ЦРУ и вынудило Капалди разделаться со своим нанимателем… Используя свои давнишние, хоть и значительно ослабшие, но все же существующие связи в ФБР, Бетлен выяснил, что в 1963 году один из детективов сан-францисского отделения — некий Франц Кикнер — был уверен в том, что истинной целью была не адвокатша, а именно ее муж, невзрачный курьер ЦРУ. Однако этой уверенности не так и не довелось перерости в нечто большее — через некоторое время этот сообразительный детектив погиб в странной автомобильной катастрофе.