Совершенно не обязательные смерти - [76]

Если бы я услышала, что Кэтлин ушла, я бы сразу бросилась за ней. Проблема в том, что в это время я тискалась с очаровательной француженкой в маленькой хижине в горах. Я просто ужасная сестра. Что же нам теперь делать?

– Понятия не имею, – вздыхает мама. – Ты получила мое сообщение?

– Я не взяла с собой телефон.

Бегу наверх за мобильным – я оставила его на диванчике у потайной двери. Толкаю стену, спеша проверить, на месте ли он. Конечно же на месте. Это замок играет с моим разумом злые шутки.

На экране высвечиваются сообщения от мамы, от Уны и одно с незнакомого номера. Открываю и вижу фотографию Лона и Кэтлин, сделанную у нее в комнате. Они сфотографировали свое отражение в зеркале. Я вижу только широкую спину Лона и дерзкое лицо Кэтлин. Воротник его рубашки расстегнут, один уголок торчит вниз, другой – вверх. Комната погружена в полумрак, словно кто-то приглушил свет. На алтаре тускло мерцают свечи, озаряя статуэтки Девы Марии. Под фотографией подпись: «Настоящая любовь никогда не умрет».

Кэтлин по-прежнему злится, но все-таки отправляет мне весточку. Чтобы держать меня в курсе или помучить. На самом деле это неважно. Главное, теперь у нас есть хоть какая-то подсказка.

Я показываю фотографию маме. Она бледнеет еще сильнее, и мы пристально вглядываемся в экран, выискивая что-то, что может нам помочь.

Звонок маминого телефона заставляет нас подпрыгнуть. Это Брайан. Из трубки доносится невнятное бормотание, а мама отвечает:

– Да, она здесь. А ты?.. Нет. Ладно. Может, вызвать полицию? – спрашивает она, и Брайан какое-то время молчит, прежде чем ответить.

Мамин голос звучит слишком буднично, слишком нормально, учитывая, что происходит. Кэтлин пропала, так почему мир продолжает вращаться как ни в чем не бывало?

После приглушенного: «Пока, любимый» мама наконец вешает трубку. Прерывисто вздыхает и поворачивается ко мне:

– Так. Брайан свяжется с полицией. Но ближайший участок далековато от Баллифрана, поэтому сейчас он пойдет к Коллинзам и организует поиски. Они не откажут в помощи. У них у самих дети.

– Ладно. Наверное, стоит сообщить Маму?

– Я пыталась, но ее машины нет на месте. Наверное, уехала к пациенту. Думай, Мэдлин, где они могут быть? – Теперь мамин голос звенит от тщательно сдерживаемой паники.

– Да где угодно!

Внутри поднимается холодная волна страха, грозящая захлестнуть меня с головой. Я беспокойно притопываю ногой. Кухонная обстановка вдруг обретает нарочитую четкость. Яркость начищенной меди, волокна древесины, облупившаяся краска – мелкие детали так и бросаются в глаза, словно умоляют, чтобы их заметили. Я не могу отвлечься, мне больно, больно!

Бей или беги.

Бей или беги. Но кто-то однажды сказал мне, что есть и третий вариант.

Замри. Как животные замирают в ослепительном свете автомобильных фар.

Он зовет ее «козочкой». Письмена на стене пещеры – во сне я не смогла их прочитать, но теперь они прорезаются сквозь туман, складываясь в до ужаса знакомые имена.

Аманда.

Бриджит.

Нора.

Хелен.

Кэтлин.

Некоторые из нас – еда.

Эти слова грохочут у меня в голове. Я должна действовать. Замирать нельзя. Плакать тоже. Никто нам не поможет. Все зависит только от нас. Хотя, пожалуй, в большей степени от меня. Я делаю глубокий вдох. Лицо и руки холодеют, словно меня обдувает морозный ветер. Я пытаюсь отследить, где в моем теле источник этого чувства.

Чтобы успокоиться, прежде чем перейти к действиям.

А потом я вдруг чувствую прилив – то ли адреналина, то ли силы. А может, и того и другого.

Составляю мысленный список. И приступаю к работе.

Следую своим инстинктам.

Я справлюсь.

– Мам, мы должны сами ее отыскать. Надевай пальто.

На мамином лице выражение искреннего горя. Она сидит неподвижно, как статуя.

– Брайан сказал мне ждать здесь на случай, если Кэтлин позвонит.

Бросаю на маму сердитый взгляд:

– Он не соображал, что говорит. Ты же можешь взять телефон с собой.

Сама я тем временем набираю номер, с которого прислали фотографию. Уже в который раз. И меня снова переключают на голосовую почту. И я снова оставляю спокойное сообщение: «Перезвони. Мы любим тебя. Все в порядке. Ты и Лон – мы не возражаем. Просто вернись домой, пожалуйста».

Последние слова я произношу нараспев, будто молитву. Этот пункт вычеркиваем. Что у нас дальше по списку? Поворачиваюсь к маме:

– У тебя есть номер Маму? – Хотя я даже не уверена, что у Маму есть мобильный.

Мама качает головой. Я вздыхаю. Ну конечно, старая ведьма, скорее всего, отправляет сообщения с вороном и пользуется другими магическими средствами связи, от которых нам никакого проку. Плечи деревенеют – я снова позволила чувствам взять верх. Перестаю сопротивляться. Паника. Паника. Паника.

– Ты же не думаешь, что ей угрожает опасность? Да, Мэдди? – жалобно спрашивает мама.

– Мы должны действовать так, словно она в беде, – решительно отвечаю я. – Она с Лоном. Мы считаем, что Лон может поднять руку на девушку. А Кэтлин – девушка. Все просто и ужасно.

– Ладно, – говорит мама и встает. – Как скажешь.

Мы уходим в предрассветную тьму. Мама крепко держит меня за руку, и я не возражаю, хотя уже почти взрослая. Лес затаился и ждет. Деревья нависают над нами ветвистыми громадами. Непроглядная темнота перемежается островками свободного пространства. На склонах гор блуждают огни, словно сказочный народец вышел прогуляться.