Соседский ребенок - [60]

Поздно.

Лорна вдруг хмурится, а это означает, что она нас увидела.

– Кирсти, – говорит она, – Мелинда.

– Привет, Лорна, – беззаботно говорит Мел. – Привет, Стив.

Я мысленно посмеиваюсь, зная, как Паркфилд ненавидит, когда его называют Стивом. Но Мел только дай позлить его.

– Добрый день, – напыщенно говорит Паркфилд.

Я делаю глоток пива, чтобы унять расшатавшиеся нервы, и тут вспоминаю, что оно безалкогольное.

– Ну, и когда переезд? – спрашивает Мел.

– Надеемся, что в следующем месяце, – отвечает Лорна.

– А далеко вы переезжаете? – продолжает расспросы Мел.

– Да, – коротко отвечает Паркфилд.

– Ясно, – говорит Мел.

– Мне нужно поменять подгузник Дейзи, – говорю я, чувствуя, как начинает пульсировать в голове.

Вечеринка превращается в своего рода извилистую полосу препятствий, где цель игры состоит в том, чтобы не вляпаться в неприятный разговор с соседями.

– Тебе помочь? – спрашивает Мел, умоляюще глядя на меня.

– Я справлюсь, – отвечаю. Меня грызет совесть за то, что я оставляю ее одну, но мне нужно хоть минутку побыть одной. – Скоро вернусь, ладно?

Сбегаю и быстро поднимаюсь по лестнице. Открываю ближайшую к площадке дверь и вижу перед собой умопомрачительную серо-белую дизайнерскую ванную. Слева от ванной – милая комната с одной кроватью. Туда я и захожу. Дейзи не нуждается в новом подгузнике, я воспользовалась этим предлогом, чтобы сбежать от Мартина и Паркфилдов. Я счастлива возможности собраться с мыслями.

Я потягиваю свое пиво и смотрю в окно, взглядом выискивая, несмотря на свое отвращение к нему, Мартина. Может, пробраться в его дом, пока он занят здесь? А вдруг он оставил какое-нибудь окно открытым? Я бы забралась внутрь и проверила подвал. Мне не верится, что я обдумываю взлом и проникновение в чужой дом, но если это поможет выяснить, что творится за соседской дверью, тогда можно сказать, что цель оправдывает средства.

Оглядывая гостей внизу, я замечаю двух младших дочерей Лорны. Девочки по-турецки сидят на траве и болтают. Здесь, наверху, музыка звучит приглушенно, но неослабевающий бит продолжает отдаваться у меня в голове. Лоб вдруг покрывается испариной, начинается головокружение. Мне становится нехорошо.

Я сажусь на кровать, укладываю Дейзи на свои колени и делаю глубокие вдохи и выдохи. Неужели опять паническая атака? Вряд ли. Я же не задыхаюсь. Скорее чувствую себя пьяной. Но такое просто невозможно. Изучаю бутылку: на этикетке сказано, что в ней содержится ноль процентов алкоголя. Значит, точно не пьяна. Бутылка выскальзывает из моих рук, падает на пол, и по кремовому ковру разливается янтарная жидкость, но у меня не хватает сил наклониться и поднять ее. Почему недомогание навалилось на меня так быстро? Может, грипп или что-нибудь в этом роде? В таком состоянии я не смогу проверять подвал Мартина. Надо бы домой. Побыстрее.

Покрепче ухватив Дейзи, я встаю. Комната вдруг начинает вращаться, мимо проносятся стены. Делаю шаг к двери, и тут на меня волной накатывает тошнота. Плохо дело.

Опираюсь на стену, чтобы не упасть, сдерживаю новый приступ тошноты и открываю дверь. Меня оглушает доносящийся снизу шум вечеринки. Нужно найти Доминика. Отдать ему Дейзи, пока я немного полежу дома. Правда, теперь он решит, что я все это выдумала, чтобы сбежать отсюда. Он не поверит в то, что мне на самом деле плохо. Почему со мной все это происходит? Сглатываю панику. Велю себе собраться.

Лестница передо мной выглядит как пропасть. Рискованно спускаться вниз с дочкой на руках, поэтому я сажусь и принимаюсь съезжать по ступенькам, надеясь, что никто меня не увидит. Но мои надежды рассыпаются в прах, когда в дом входят две смеющиеся женщины, ярко разодетые и с блестящими волосами.

Я чувствую, как они таращатся на меня, но, что бы они там ни думали, сейчас моя главная задача не свалиться и сдержать тошноту.

– Что с вами? – спрашивает одна, а другая смеется – надо мной, без сомнения.

– Я в порядке. – Язык ворочается медленно и тяжело.

– Боже, я знаю ее, – шипит другая.

– Кто она? А как же ее бедный ребенок?

– Ее зовут Кирсти. Похоже, у нее съехала крыша.

Сквозь новый приступ головокружения и тошноты я узнаю голос. Я на мгновение прекращаю движение и смотрю на Тамсин Прайс, которая уставилась на меня с плохо скрываемым презрением. Что она здесь делает? Откуда она знает Клиффордов?

– Я не пьяная, – бормочу. – Мне плохо.

– Нечего напиваться, когда у тебя маленький ребенок, – говорит Тамсин.

– Ты знаешь ее? – шокированным шепотом спрашивает ее спутница.

– Раньше она никогда так себя не вела, – говорит Тамсин. – В школе была правильной серой мышкой. Наверное, это кризис среднего возраста.

– Как ты здесь оказалась? – спрашиваю я, нечетко выговаривая слова.

– Доминик меня пригласил, – с ухмылкой отвечает она. Во всяком случае, мне кажется, что она так сказала. Только разве это может быть правдой? Доминик никогда бы так не поступил.

Женщины расступаются, когда я добираюсь до последней ступеньки. У меня не хватает сил ответить на ложь Тамсин. Нужно удержаться на ногах и не уронить Дейзи. В общем, они позволяют мне пройти, провожая меня ошеломленными взглядами и перешептываниями.