Соседи - [27]

— Я, Петр Иванович, так думаю: кому-то делать нечего, вот он и ходит!

— Отпадает.

— Почему?

— Ну, сам посуди, — рассуждал Петр Иванович, — кому охота неизвестно зачем ходить ночью около чужого дома? А потом… это небезопасно.

— Для кого?

— Для того, кто ходит. Я ведь долго не буду смотреть, — пригрозил Петр Иванович, как будто тот, кому он говорил, мог слышать его.

— А что ты сделаешь?

— Застрелю, как собаку! — сказал Петр Иванович, хотя на самом деле ни в кого стрелять не собирался.

— Сколько раз был? — мрачновато спросил Дементий.

— Пять или шесть раз, — ответил Петр Иванович.

Кто-то появлялся около дома не пять или шесть раз, а четыре, но Петру Ивановичу, казалось, что он не прибавляет, что наверняка кто-то был не четыре раза, а больше.

Дементий согнал с лица недоверчивое выражение и крепко задумался. Потом спросил:

— Что думаешь делать?

— Пока ничего.

— Зря ты так, Петр Иванович.

— А что ты предлагаешь?

— В милицию надо заявить. Чего ждать?

— Успею.

— Кто его знает, — озабоченно сказал Дементий. — Медлительность в таком деле ни к чему.

Учитель и пастух пересекли дорогу, скрылись от посторонних глаз в проулке и возобновили разговор, когда прошли Нюрину баню. Дементий вел коня в поводе, слушал Петра Ивановича, изредка взглядывая на него, будто делая одолжение, и не задавал никаких вопросов, Спустились с горы по проулку, взошли на мост. Когда они стояли и говорили на углу около школы, там Дементий был не совсем в своей тарелке — Петр Иванович около школы был важней Дементия. Но зато здесь, за мостом, чем ближе лес, тем вольней чувствует себя Дементий! Они идут по стлани, учитель рассказывает и не поймет, слушает его Дементия или не слушает, — как будто занят какими-то своими лесными мыслями.

— Это он! — не глядя на Петра Ивановича, говорит Дементий. — Больше некому.

— Кто?

— Тот мужик, которого я видел. Мы вон там встретились, — кивком указал Дементий, — за вторым мостом. Гоним коров, из Тонкой падушки, выходит из сосняка. Как раз оттуда, где Торох деготь гнал!

Петр Иванович смотрит за второй мост, где у самой дороги, только свернешь с моста влево и зайдешь в лес, на маленьком склончике все еще валялись обломки желоба, поржавевшие обручи от дегтярных бочек и куски черной, обугленной бересты.

— Что ты тогда заметил? — спросил Петр Иванович, когда они перешли второй мост и остановились на том месте, где Дементий разговаривал с мужиком.

— Вот, на этой лужайке! — Дементий сделал впереди себя полукруг руками, показывая, где стоял он, Дементий, а где — мужик, вышедший из леса.. — Только я тогда, не так стоял, как сейчас, а сидел на коне.

Петр Иванович отказался, когда Дементий хотел поставить его точь-в-точь, как стоял мужик. Тогда Дементий попросил учителя подержать коня, а сам перешел на другую сторону лужайки, огляделся вблизи себя вправо-влево, отступил еще немного от Петра Ивановича.

— Здесь стоял!

— Зачем такая: точность, — с безразличием проговорил Петр Иванович, ожидая, что Дементий расскажет о каких-нибудь более существенных подробностях. — Можешь рассказать, как одет был, какого роста?

— Не торопись, — попросил Дементий.

— А я не тороплюсь, — все с тем же безразличием сказал Петр Иванович. — Я за тебя беспокоюсь: Яков один коров погнал.

— Это маловажно, — ответил Дементий и посмотрел в ту сторону, куда Яков только что прогнал коров. За поворотом отчетливо были слышны мычание коров, удары бича, похожие на выстрелы, и крики Якова. Петр Иванович чувствовал себя неловко, что задержал второго пастуха, и не знал, как быть: довести начатый разговор до конца или сказать Дементию, пусть гонит коров, а вечером они встретятся.

— Дементий Корнилович, может, вечером поговорим?

— А почему не сейчас?

— Некогда тебе.

— Петр Иванович, — Дементий осуждающе покачал головой, — что уже у нас коровы стали важней человека?

Дементий привязал коня к ближайшей сосенке, вернулся.

— Помнишь, Петр Иванович, я приходил в баню мыться и рассказывал про этого мужика?

— Помню.

— Он мне сразу не понравился: чего ж ты, думаю, сукин сын, спрашиваешь, а в деревню не идешь?

— Рост, сколько лет, как одет был, не помнишь?

— Росту высокого. Что говорить, зда-а-ровый мужик! В сапогах.

— Черный, белый?

— Черноватый будет. Кепка на голове. А вот в пиджаке или в рубашке был, не помню. Кажется, в пиджаке…

— Яков Горшков тоже видел его?

— Нет, Яков не видал. Он был за Третьей дорогой. А я проехал вперед, смотрел, чтоб коровы перед мостом в лес не зашли. Солнце было перед закатом, домой гнали коров! Не понравилось мне еще вот что: мужик свернул в лес, туда же, откуда вышел. Прогнали мы коров за мост, оглядываюсь, — никого нет из леса. Перед деревней оглядываюсь, — нет человека из леса! В проулок поднялись, я последний раз оглянулся, — нет никого. Ну, не идет и не надо, я этому большого значения не придал. А вот теперь, как ты сказал, я и подумал: чего бы ему прятаться в лесу, с какой целью?

— Дементий Корнилович, не сможешь ли ты проскочить на Исаковку и узнать, кто там из новых появился?

— Почему не смогу? Сегодня спрошу. Мы от Исаковки пасем в трех километрах!

— Когда будешь спрашивать, не распространяйся, — попросил Петр Иванович. — Поинтересуйся так, между прочим.