Сопротивление - [4]

Я вижу, как он пытается скрыть свое недовольство.

- Тем не менее, Лилли, это первое мероприятие, куда я хотел бы взять тебя. А это означает, что у тебя есть тридцать дней, чтобы заработать двадцать подарков. Надеюсь, ты приложишь все усилия, чтобы выполнить эту задачу.

Если я получу двадцать пять, я буду на пол пути к преждевременному освобождению. Он действительно подарит мне так много подарков за месяц? Он хочет взять меня с собой на встречу? Я уже могу придумать дюжину вещей, которые там могут пойти не так. Для нас с ним.

Это рискованно. Скорее всего он даже не позволит мне отойти от него ни на шаг. Но как бы то ни было, если появится шанс ускользнуть, необходимо будет воспользоваться им.

Прервав мои мысли, он говорит так, будто прочел их.

- Если тебе всё же удастся заработать достаточное количество подарков, - говорит он. - Имей в виду, что определенные...меры предосторожности будут приняты для соблюдения всех моих правил.

Он откидывается в кресле.

- Но до этого еще далеко. Давай не будем форсировать события.

Он наклоняет голову и смотрит на меня из-под бровей.

- Как мы знаем, многое может измениться за этот месяц.

Я вижу, как кто-то движется в мою сторону, и замечаю молодого человека, который стоит у входа в столовую. Его голова опущена. Он держит круглый поднос, полный блюд.

Стоунхарт замечает его и пальцем подзывает. Молодой человек ставит поднос и распределяет между нами блюда, смотря по-прежнему в пол. Он ни разу не посмотрел в мою сторону.

Только после того, как он уходит, я спрашиваю Стоунхарта:

- Что случилось с Розой?

Он щелкает языком.

- На самом деле, Лилли, - говорит он с жалостью в голосе. - Ты забыла третье правило?

Я не отступлю.

- Довольно невинный вопрос, - говорю я.

- Но всё же вопрос, - он смотрит на меня. - Если бы я не знал тебя, то сказал бы, что ты проверяешь границы моего терпения.

- Я знаю, что мне позволено, а что не позволено делать.

- Ты подписала контракт. Ничего не изменилось.

- До сегодняшнего дня я как-то жила и без этого документа? - бросаю я вызов.

Он поднимает бровь.

- Еще один вопрос?

- Риторический.

Стоунхарт смеется.

- Очень хорошо, Лилли. Вижу ты не лгала, когда говорила, что у тебя было время подумать. Такого поведения я ждал от тебя очень долго.

- Звучит, как комплимент.

- Может быть. Прежде, чем мы приступим к еде, я хотел бы задать вопрос, можно?

- Тебе не нужно мое разрешение.

- Нет. Ты права, - легкая улыбка играет на его губах. - Но обманная вежливость может пройти долгий путь.

Я просто киваю.

- Хорошо, Лилли. Почему ты?

Я жду, когда он добавит что-нибудь еще. Когда этого не происходит, я качаю головой.

- Почему я что?

- Почему ты думаешь, что всё это..., - он обводит руками комнату. - Случилось с тобой? Почему именно ты сидишь прямо сейчас напротив меня, а не любая другая женщина?

Я открываю рот, чтобы сказать, что у меня нет ни малейшего представления, но он останавливает меня.

- Подумай хорошенько прежде, чем ответить, Лилли-цветочек.

Такое ощущение, будто внутри меня поселилась сотня червей. Стоунхарт смотрит на меня через стол. Он спокоен. Но я могу с полной уверенностью сказать, что это всего лишь видимость. Предупреждение делает этот вопрос более зловещим, чем может показаться на первый взгляд.

- Я не знаю, - говорю я наконец.

Взгляд Стоунхарта не отрывается от меня. Будто меня изучают под властным взглядом.

- Пожалуйста, - говорит он тихо. - Кое-что из того, что мы делаем, является поступками. Этот ужин, например. Но есть причина для поддержания нормальных отношений. Как ты думаешь, что это?

- Эээ.

- Опять же, - говорит Стоунхарт. - Подумай хорошенько прежде, чем ответить. Если ты помнишь, однажды я сказал, что мне нужен твой ум.

Он понижает голос до шепота.

- Докажи мне, что ты тот же человек, что и в тот день, когда я встретил тебя.

Я сглатываю. Что-то в этом разговоре тревожит меня.

Но я сказала себе, что покажу истинную себя. Я не могу притворится, что я не пленница. Но это не значит, что я должна вести себя по-другому, чем тогда, когда была свободна.

Делаю глубокий вдох и с уверенностью отвечаю.

- Думаю, ты пытаешься сделать всё, чтобы я привыкла к тебе. Ты хочешь, чтобы я расслабилась.

Он улыбается.

- Очень хорошо, Лилли. Я знал, что та женщина, которую я встретил, никуда не делась. Отлично. Ты совершенно права. И чем быстрее мы привыкнем к друг другу, тем скорее мы сможем оставить это позади.

- Я не понимаю, - говорю я. - Я твой работник. Я подписала контракт и связана им по рукам и ногам.

- Правильно, - говорит он.

- Тогда я не вижу смысла оставлять что-то позади.

Моя рука дергается вверх, чтобы коснуться ошейника.

- Я выполню свои обязательства. Это всё, что ты можешь ожидать от меня.

- В самом деле, Лилли? - спрашивает он. - Ты действительно думаешь, что это всё, что я жду от тебя?

- Это всё, во что ты меня посвятил. А теперь ты намекаешь, что есть что-то еще?

- Всегда есть что-то еще, - бормочет он. - Во всем, что мы делаем. Особенно, когда речь заходит о делах сердечных.

Я чуть не подавилась водой. Делах сердечных?

- Фигурально, Лилли, - смеется Стоунхарт, когда видит мою реакцию. - Не принимай буквально. Хотя приятно видеть, что я могу спровоцировать тебя на такую реакцию.