Сон наяву - [40]

— А вы знаете, у каждой из этих уток есть имя, — сообщил он детям. — Вон того селезня зовут Кристофер, а второго Джонни. Уточку справа от Кристофера зовут Салли, а слева — Пруденс. Ту, что рядом с Джонни, зовут Холли, они всегда вместе. Неразлучники.

Он обернулся и посмотрел на Айрин. Сейчас глаза у него казались большими и такой пронзительной голубизны, что впору было зажмуриться. Она замерла, не в силах говорить, дышать, двигаться. Она видела только его одного. Эдвард улыбнулся и взял ее за руку. Если бы можно было стоять с ним рядом всегда, держась за руки, слышать веселый смех детей, видеть над головой синее небо и тонуть в голубизне его глаз. Он уловил ее состояние, медленно нагнулся и легко поцеловал в губы.

— Я мог бы заняться с тобой любовью прямо на снегу, — шепнул он ей на ухо.

Глаза Айрин широко раскрылись.

Эдвард лукаво улыбнулся.

— Представляешь, что подумали бы о нас утки?

Айрин не выдержала и засмеялась. Ну почему он такой невыносимо желанный? — думала она. И ситуация невыносимая.

Эдвард не выпускал ее руки, пока они неторопливо возвращались к дому. Мальчики носились перед ними, играя в снежки. Когда они вошли в дом со стороны кухни, Айрин вдруг вспомнила, что сегодня они проводят здесь последний день и больше никогда сюда не вернутся. Не повторится их прогулка по зимнему парку, никогда не согреет ей сердце радость от близости Эдварда. Рождественской сказке наступает конец совсем не сказочный. Если бы Эдвард способен был на более глубокое чувство...

Джун и Рандольф сидели за кухонным столом, аромат кофе витал в воздухе. Дети бросились к ним и наперебой стали рассказывать о своем приключении с утками. Лица пожилой пары выражали благодушие, но Айрин уловила то, что насторожило ее. Снимая пальто, она думала о том, что будет с нею и мальчиками, если их взаимная симпатия получит дальнейшее развитие. А самое главное, это будет означать, что Эдвард получит полное право посещать их дом на правах друга Рандольфа. К тому времени он наверняка обзаведется новой подружкой. Эта мысль ужалила ее как скорпион.

Рандольф превзошел самого себя, приготовив на ланч креветки в соусе из красного перца, мясо, тушенное в вине, цукини под сметаной с мелко нарубленным укропом, авокадо с орехами. Айрин призналась, что ничего вкуснее в жизни не пробовала. Удивительно, как из обычных продуктов можно приготовить такие вкусные блюда.

— После зимней прогулки всегда хороший аппетит, — скромно заметил Рандольф. — А вот шоколадный мусс на десерт приготовила миссис Гарбер.

Джун кокетливо махнула рукой.

— Ничего особенного, Рандольф, по сравнению с теми блюдами, которыми вы кормили нас все эти дни. Я прибавила в весе, несмотря на грипп. Удивительно, как вам с Эдвардом удается сохранить стройность.

— Мужчина обязан сохранять спортивную форму в любом возрасте, а женщине больше к лицу, когда она полненькая. Тем более когда ей за тридцать.

Рандольф выразительно посмотрел на Джун, и она порозовела. Айрин подумала, что в этот момент они видят только друг друга, забыв об остальных присутствующих. Она посмотрела на Эдварда. Он только выразительно поднял темные брови. Значит, он тоже заметил, что между Джун и Рандольфом определенно происходит что-то серьезное.

Лежа в тот вечер в постели, Айрин перебирала события прошедшего дня. Как они лепили снеговика, эпизод с утками, легкий поцелуй и страстный шепот Эдварда, голубизну его глаз и тепло его руки. Ей не удалось отбиться от настойчивой просьбы детей, чтобы Эдвард почитал им перед сном. Пришлось уступить и вместе с близнецами прослушать очередную историю Милна о Робине и его друзьях. Потом был романтический ужин при свечах для четырех взрослых людей. Вино, улыбки, сияющие глаза... Можно было вообразить, что рождественская сказка только пролог к долгой счастливой жизни.

Но Айрин хорошо понимала, что это не так.

Не теряй чувства реальности! — мысленно приказала себе она.

На следующее утро, после того как Эдвард отвезет их домой, возобновится обычная жизнь ее семьи. Только в ней уже не будет места встречам с Эдвардом по вечерам. Прекратится его общение с близнецами, и они постепенно забудут «дядю Эдварда». Так будет лучше, отчаянно убеждала она себя, чувствуя одновременно, что есть в ее планах какая-то несправедливость по отношению к одному человеку.

Положив на голову подушку, Айрин перевернулась на живот, злясь на себя, на Эдварда и на весь мир.

Возвращение домой семьи Айрин совпало с отъездом Эдварда по делам в Англию, что значительно облегчало ей выполнение задуманного плана. О необходимости делового вояжа стало известно во время первого завтрака, когда раздался телефонный звонок. Рандольф предложил свои услуги по доставке семейства домой, но Эдвард сказал, что несколько часов ничего не изменят в его делах, и сам повез их. Даже настоял на том, чтобы заехать в супермаркет и закупить им продукты. Айрин не стала спорить, просто тихо поблагодарила его.

Эдвард торопился, и прощание, к счастью, было коротким. Дети помахали ему со ступенек дома и бросились внутрь разбирать свои новые игрушки.

— Неудобно получилось, — посетовала Джун, — мы ему даже кофе не предложили. Ну, ничего. Когда Эдвард вернется из Англии, мы пригласим их с Рандольфом на ужин, ведь они столько сделали для нас.