Сон Демиурга - [89]

Гусев сжал автомат и отчеканил:

– А я бы – грохнул! Миротворцы хреновы!

Саня молча развернул коня и направился в строй. Лонд Гарракс внимательно посмотрел на ощетинившегося Гусева и поехал следом за Саней.

…Шорох дождя постепенно стих, и небо посветлело. Ушел назад отрог, и теперь отряд вновь передвигался у самой воды. Рандер намеревался переправиться на другой берег, а там подняться еще выше по течению и продолжать движение до сумерек. И только тогда уже разбивать лагерь, ужинать и устраиваться на ночлег.

В этих местах река стала уже. Сквозь прозрачную воду хорошо просматривалось постепенно уходящее вглубь песчаное дно с редкими разводами зеленых водорослей. Проехав вдоль нее километра два, обнаружили на противоположном обрывистом берегу лощину, из которой можно было без особого труда подняться наверх. Вероятно, там протекал впадающий в реку ручей. Двое всадников с жердями в руках благополучно добрались до другого берега. Коням пришлось пуститься вплавь только на последнем отрезке переправы, и глубина там была, как показали замеры жердями, в два человеческих роста, не более. Однако Рандер, впечатленный гибелью Ральфа Торенссена, отдал распоряжение сколачивать плоты – для мага Ольвиорна и чужеземцев. Заявление Гусева о том, что они не грудные дети и смогут переправиться на конях, на него не подействовало. На плоты командир намеревался перегрузить и кожаные мешки с провиантом. Гвардейцы и пограничники работали сноровисто и дружно, плоты были готовы – и переправа не заняла много времени.

Воины натягивали сапоги, переносили с плотов мешки, а Рандер с картой в руках подошел к устроившимся под невысоким обрывом чужеземцам.

– Где будет удобнее повернуть к вашим землям?

Уолтер Грэхем равнодушно пожал плечами, а Сергей ответил, чувствуя некоторую неловкость:

– Мы добирались до вас совсем другим путем.

– Понятно. – Рандер присел, положил карту на песок, постучал по ней пальцем. – Вот тут, мимо торфяных озер?

Да, – кивнул Сергей. – Мимо озер.

– Понятно, – повторил Рандер. – А потом напрямик через Злой лес. Конечно, так намного короче… если бы не гвиры. Серебряных стрел на них не хватит.

– Не знаю, что там думает ваш король, – сказал Гусев, похлопывая ладонью по прикладу «калашникова», – но я бы на его месте давным-давно с этими вашими гвирами разобрался. Разок поднапрячься – и решить проблему навсегда. Обложить с трех сторон – и дать им жару. Идти шеренгами, в три-четыре волны, теснить к реке. Они же за ваши охранные горшки не сунутся, так? Тактика выжженной земли – лупить серебром по каждому квадратному метру. Собирать стрелы – и дальше, дальше. И возле горшков, конечно, тоже подстраховаться, выставить заграждение. И кранты будут вашим гвирам, сто процентов!

– Геннадий Македонский, – негромко сказал Саня Веремеев, кончиком ножа наводя порядок у себя под ногтями. – Ганнибал из города Чугуева.

– А фиг ли? – Гусев сплюнул. – Из Чугуева не из Чугуева, Ганнибал не Ганнибал, а дали бы мне под начало пару-другую дивизий – я бы здесь навел шороху! Хана бы пришла и гвирам, и маргам!

Рандер свернул карту, поднялся, сверху вниз посмотрел на Гусева, устроившегося на плаще в позе одного из охотников на привале с известной картины.

– Вы представляете, уважаемый Геннадий, какими могут быть наши потери?

– Да хоть и половина, – тут же отреагировал Гусев. – Дело-то будет сделано. А потери – что потери? Работа такая. Кто не рискует, тот не…

– Блин! – громким возгласом вдруг прервал его Саня Веремеев. – Смотрите!

Все дружно повернули головы туда, куда показывал Саня. Течение вынесло из-за поворота небольшой плот. На плоту, опустившись на одно колено, полусидел с жердью наперевес человек, облаченный в ярко-оранжевый комбинезон участника Первой марсианской экспедиции.

«Торенссен? – с замиранием сердца подумал Сергей. – Но как же это он уцелел?…»

– Господи, Аллан! – Элис сорвалась с места и устремилась вперед по полоске прибрежного песка, перепрыгивая через камни.

Она бежала навстречу плоту и, не переставая, кричала: «Аллан! Аллан!» Словно человек на плоту мог не услышать ее, мог не увидеть ее – и проплыть мимо, и исчезнуть за новым поворотом.

Но плывущий на неказистом сооружении из древесных стволов разной длины, кое-как перевязанных гибкими тонкими прутьями, услышал и увидел бегущую к нему со всех ног Элис. Он резко встал, шагнул к краю плота – и этого оказалось достаточно для того, чтобы ненадежное плавсредство, задрав один бок, другим боком погрузилось в воду. Человек, подняв фонтан брызг, тоже оказался в воде и, выпустив из рук жердь, поплыл к берегу. Не успел он выйти на песок, как Элис, влетев в реку, бросилась ему на шею. Он поднял ее на руки – и они так и замерли в долгом поцелуе. На виду у всего воинства, позабывшего о своих делах и с удовольствием и шуточками-прибауточками наблюдающего за этой трогательной сценой в стиле Голливуда.

– Это наш командир! – впервые за все время сверкая в улыбке крупными белыми зубами, заявил Уолтер Грэхем. – И, по-моему, вовсе не иллюзорный.

– Понятное дело, что командир, – сказал Саня Веремеев. – Командир должен быть с командой, все правильно.