Сомнение: Притча - [3]

Сестра Алоизиус: Удовлетворение — это порок. У вас есть платок?

Сестра Джеймс: Да.

Сестра Алоизиус: Используйте его по назначению. Вы думаете Сократ был удовлетворен? Хорошие педагоги не бывают довольными. У нас триста семьдесят два ученика в школе. Это общество требует постоянной образовательной, духовной и человеческой бдительности. Я не могу себе позволить чрезмерно наивного преподавателя в моем восьмом классе. Это потакание прихотям. Наивность — это не что иное, как форма лени. Наивных педагогов легко одурачить. Вы должны быть благоразумны, сестра Джеймс.

Сестра Джеймс: Да, сестра.

Сестра Алоизиус: Когда у Уильяма Лондона течет кровь из носу, будьте скептичны. Не позволяйте ни единой капли крови опьянить ваше суждение. Бог дал вам разум и сердце. Сердце теплое, но разум должен быть холодным. Лжецы должны боятся лгать вам. Они должны испытывать неудобство в вашем присутствии. Я сомневаюсь, что сейчас это так.

Сестра Джеймс: Я не знаю. Я никогда не думала об этом.

Сестра Алоизиус: Дети должны думать, что вы смотрите сквозь них.

Сестра Джеймс: Не напугает ли это их?

Сестра Алоизиус: Только тех, у кого дурные помыслы.

Сестра Джеймс: Но я хочу, чтобы моим ученикам было комфортно общаться со мной.

Сестра Алоизиус: Они дети. Могут общаться друг с другом. Намного более важно иметь строгого морального попечителя. Вы стоите у двери, сестра. Вы страж. И если вы бдительны, тогда за них не страшно.

Сестра Джеймс: Я не уверена, что понимаю, чего вы от меня хотите?

Сестра Алоизиус: И если в классе происходят вещи, которые вы чувствуете, что не понимаете, приходите ко мне.

Сестра Джеймс: Да, сестра.

Сестра Алоизиус: Именно поэтому я здесь. Поэтому я директор этой школы. Вы находитесь на уроке во время проведения факультативов?

Сестра Джеймс: Да.

Сестра Алоизиус: Но вы сейчас здесь, в то время как идет урок живописи.

Сестра Джеймс: Я слегка беспокоилась по поводу носа Уильяма.

Сестра Алоизиус: Точно. Значит живопись.

Сестра Джеймс: Да, приходит. Миссисис Белл. Да.

Сестра Алоизиус: Также у вас еще танцы с Миссисис Шилдс.

Сестра Джеймс: По четвергам.

Сестра Алоизиус: Тоже время впустую.

Сестра Джеймс: Но всем нравятся рождественские постановки.

Сестра Алоизиус: Я не люблю. Честно говоря, меня это оскорбляет. В прошлом году, школьница, которая играла Богородицу, накрасила губы. Малая развратница.

Сестра Джеймс: Еще у нас есть Музыка.

Сестра Алоизиус: Та странная женщина с переносным фортепиано. Что не так с ее шеей?

Сестра Джеймс: Что-то вроде опухоли. Бедная женщина.

Сестра Алоизиус: Да. Миссисис Кэролин.

Сестра Джеймс: Именно.

Сестра Алоизиус: У нас была сестра, преподающая музыку. Не хватает сестер. Что еще?

Сестра Джеймс: Физкультура и Религия.

Сестра Алоизиус: А за это отвечает отец Флинн. Два часа в неделю. Вы бываете с ними?

Сестра Джеймс: Часто. Только если мне не нужно что-то заполнять или…

Сестра Алоизиус: Как вам отец Флинн?

Сестра Джеймс: Он восхитительный человек. Как он говорит!

Сестра Алоизиус: Да, его проповедь прошлым воскресеньем была поэтичной.

Сестра Джеймс: Он также очень хорош в преподавании баскетбола. Я была удивлена. Я не могла подумать, что проповедник может быть одним из тех, кто умеет играть в баскетбол. Но у него есть свой стиль, он очень естественно ведет мяч и делает броски.

Сестра Алоизиус: О чем вы думаете была его проповедь?

Сестра Джеймс: Что?

Сестра Алоизиус: Прошлым воскресеньем. О чем он говорил?

Сестра Джеймс: Ну, сомнение. Он говорил о сомнении.

Сестра Алоизиус: Почему?

Сестра Джеймс: Простите, сестра?

Сестра Алоизиус: Ведь проповеди приходят откуда-то, разве не так? Может отец Флинн находится в сомнении, может он обеспокоен тем, что кто-то в сомнениях.

Сестра Джеймс: Я думаю, вам стоит спросить у него.

Сестра Алоизиус: Нет, это будет неуместно. Он выше меня. Если бы у него возникли проблемы, ему стоило бы исповедаться другому священнику, или монсеньору. Священники не делятся личным с монашками.

Пауза.

Сестра Джеймс: Я слегка обеспокоена.

Сестра Алоизиус наклоняется вперед.

Сестра Алоизиус: Чем?

Сестра Джеймс: Уже время. Урок живописи закончится через несколько минут. Мне следовало бы подняться наверх.

Сестра Алоизиус: Вы ничего такого не замечали, Миссисис Джеймс?

Сестра Джеймс: Что?

Сестра Алоизиус: Я хочу, чтобы вы были бдительны.

Сестра Джеймс: Я не совсем уверенна, что понимаю вас, сестра.

Сестра Алоизиус: Прошу прощения, что говорю загадками. Нужно просто быть осторожной и не создать своими домыслами того, чего на самом деле нет. Я могу только сказать, что я волнуюсь, скорее всего напрасно, за то, как идут дела в школе святого Николаса.

Сестра Джеймс: В академическом смысле?

Сестра Алоизиус: Я не собираюсь играть с вами в догадки. Я просто хочу, чтобы вы были внимательны к своему классу.

Сестра Джеймс: Да, конечно, я буду внимательна к своему классу, сестра. И я постараюсь не выступать на уроке. И постараюсь быть менее наивной. Мне жаль, что вы разочаровались во мне. Пожалуйста, хочу, чтобы вы знали, что я буду стараться. Честно.

Сестра Алоизиус: Посмотрите на себя. Вы бы отдали все ради приветливого взгляда. Я говорю вам здесь и сейчас, я хочу, чтобы вы культивировали строгость в своем характере. Если вы ищете себе какую-то подстраховку, вас одурачат. Только если вы забудете о себе и будете учить других, вас не обманут. Это важно. Еще кое-что и пойдете наверх. Сестра Вероника слепнет.