Соловьиное эхо - [24]

Ты на сестрицу, когда та приходила сюда

Куклу свою показать. Право, мне кажется, всех бы

Вас мне хотелось обнять. Даже и брат твой, шалун,

Что изучает грамматику в комнате ближней, мне дорог.

Можно ль так ложно его вещи учить понимать!

Как отворялися двери, расслушать я мог, что учитель

Каждый отдельный глагол прятал в отдельный залог:

Он говорил, что любить есть действие – не состоянье.

Нет, достохвальный мудрец, здесь ты не видишь ни зги;

Я говорю, что любить – состоянье, еще и какое!

Чудное, полное нег!.. Дай Бог нам вечно любить!

1847

Весенние мысли

Снова птицы летят издалека

К берегам, расторгающим лед,

Солнце теплое ходит высоко

И душистого ландыша ждет.

Снова в сердце ничем не умеришь

До ланит восходящую кровь,

И душою подкупленной веришь,

Что, как мир, бесконечна любовь.

Но сойдемся ли снова так близко

Средь природы разнеженной мы,

Как видало ходившее низко

Нас холодное солнце зимы?

1848

«Шепот, робкое дыханье…»

Шепот, робкое дыханье,

Трели соловья,

Серебро и колыханье

Сонного ручья,

Свет ночной, ночные тени,

Тени без конца,

Ряд волшебных изменений

Милого лица,

В дымных тучках пурпур розы,

Отблеск янтаря,

И лобзания, и слезы,

И заря, заря!..

1850

«В долгие ночи, как вежды на сон не сомкнуты…»

В долгие ночи, как вежды на сон не сомкнуты,

Чудные душу порой посещают минуты.

Дух окрылен, никакая не мучит утрата,

В дальней звезде отгадал бы отбывшего брата!

Близкой души предо мною все ясны изгибы:

Видишь, как были, – и видишь, как быть мы могли бы!

О, если ночь унесет тебя в мир этот странный,

Мощному духу отдайся, о друг мой желанный!

Я отзовусь – но, внемля бестелесному звуку,

Вспомни меня, как невольную помнят разлуку!

1851

«Напрасно!..»

Напрасно!

Куда ни взгляну я, встречаю везде неудачу,

И тягостно сердцу, что лгать я обязан всечасно;

Тебе улыбаюсь, а внутренне горько я плачу,

Напрасно.

Разлука!

Душа человека какие выносит мученья!

А часто на них намекнуть лишь достаточно звука.

Стою как безумный, еще не постиг выраженья:

Разлука.

Свиданье!

Разбей этот кубок: в нем капля надежды таится.

Она-то продлит, и она-то усилит страданье,

И в жизни туманной все будет обманчиво сниться

Свиданье.

Не нами

Бессилье изведано слов к выраженью желаний.

Безмолвные муки сказалися людям веками,

Но очередь наша, и кончится ряд испытаний

Не нами.

Но больно,

Что жребии жизни святым побужденьям враждебны;

В груди человека до них бы добраться довольно…

Нет! вырвать и бросить; те язвы, быть может, целебны, —

Но больно.

1852

«Люди спят; мой друг, пойдем в тенистый сад…»

Люди спят; мой друг, пойдем в тенистый сад.

Люди спят; одни лишь звезды к нам глядят,

Да и те не видят нас среди ветвей

И не слышат – слышит только соловей…

Да и тот не слышит, – песнь его громка;

Разве слышат только сердце да рука:

Слышит сердце, сколько радостей земли,

Сколько счастия сюда мы принесли;

Да рука, услыша, сердцу говорит,

Что чужая в ней пылает и дрожит,

Что и ей от этой дрожи горячо,

Что к плечу невольно клонится плечо…

1853

«Растут, растут причудливые тени…»

Растут, растут причудливые тени,

В одну сливаясь тень…

Уж позлатил последние ступени

Перебежавший день.

Что звало жить, что силы горячило —

Далёко за горой.

Как призрак дня, ты, бледное светило,

Восходишь над землей.

И на тебя как на воспоминанье

Я обращаю взор…

Смолкает лес, бледней ручья сиянье,

Потухли выси гор;

Лишь ты одно скользишь стезей лазурной;

Недвижно всё окрест…

Да сыплет ночь своей бездонной урной

К нам мириады звезд.

1853

На Днепре в половодье

А. Я. П-вой

Светало. Ветер гнул упругое стекло

Днепра, еще в волнах не пробуждая звука.

Старик отчаливал, опершись на весло,

А между тем ворчал на внука.

От весел к берегу кудрявый след бежал;

Струи под лодкой закипели;

Наш парус, медленно надувшись, задрожал,

И мы, как птица, полетели.

И ярким золотом и чистым серебром

Змеились облаков прозрачных очертанья;

Над разыгравшимся, казалося, Днепром

Струилися от волн и трав благоуханья.

За нами мельница едва-едва видна

И берег посинел зеленый…

И вот под лодкою вздрогну́вшей быстрина

Сверкает сталью вороненой…

А там затопленный навстречу лес летел…

В него зеркальные врывалися заливы;

Над сонной влагою там тополь зеленел,

Белели яблони и трепетали ивы.

И под лобзания немолкнущей струи

Певцы, которым лес да волны лишь внимали,

С какой-то негою задорной соловьи

Пустынный воздух раздражали.

Вот изумрудный луг, вот желтые пески

Горят в сиянье золотистом;

Вон утка крадется в тростник, вон кулики

Беспечно бегают со свистом…

Остался б здесь дышать, смотреть и слушать век…

1853

«Какие-то носятся звуки…»

Какие-то носятся звуки

И льнут к моему изголовью.

Полны они томной разлуки,

Дрожат небывалой любовью.

Казалось бы, что ж? Отзвучала

Последняя нежная ласка,

По улице пыль пробежала,

Почтовая скрылась коляска…

И только… Но песня разлуки

Несбыточной дразнит любовью,

И носятся светлые звуки

И льнут к моему изголовью.

1853

Старый парк

Сбирались умирать последние цветы

И ждали с грустию дыхания мороза;

Краснели по краям кленовые листы,

Горошек отцветал, и осыпалась роза.

Над мрачным ельником проснулася заря,

Но яркости ее не радовались птицы;

Однообразный свист лишь слышен снегиря,

Да раздражает писк насмешливой синицы.

Беседка старая над пропастью видна.

Вхожу. Два льва без лап на лестнице встречают.