Соломон, колдун, охранник Свинухов, молоко, баба Лена и др. - [8]
Сейчас я серым, промозглым осенним вечером просыпаюсь среди ночи в Люблино и, вспоминая теплую и услужливую Бразилию, включаю Сантану на полную громкость и слушаю до изнеможения, пока в стену не застучат соседи.
Авианесущий крейсер
Наши авианосцы называются авианесущими крейсерами и от американских отличаются тем, что кроме палубы для взлета самолетов имеют пушки, что позволяет двигаться по морю без огневой поддержки лодочного эскорта.
Когда-то крейсеров было семь, и один из них, «Минск», я видел в детстве на рейде во Владивостоке. Потом часть состарилась, а остальную распродали другим странам для военных нужд или на металлолом. Конечно, это понятно – такая махина содержит 2500 человек, ест огромное количество мазута, продуктов и энергии, что может спасти в холодную зиму любой замерзающий поселок нефтяников.
В восемнадцать лет мне повезло: я попал в армию не на два года, а на три на авианесущий крейсер «Адмирал Горшков» в Мурманске. Мне выдали полосатую бело-голубую кофточку, блузку с широким воротом и берет с ленточками. По ночам я выходил с боцманом на взлетную полосу, и мы шли от одного бортика к другому на ощупь, потому что в темноте не видно было даже ближайшего шага. Один раз мы хотели дойти до места взлета, где начинается вода и нет парапета, но на подходе плоскость стала сильно задираться вверх, и пришлось отказаться от идеи.
Мы все завидовали подводникам, потому что у них есть торпеды, и выстиранные брюки можно на них натягивать и не гладить, а на нашем судне – только ракеты «земля – воздух»: получается плохо, колоколом. Не соблюдается воинский устав, но, правда, появляется модный морской стиль.
После недолгой учебки и первого похода меня отправили служить в зарубежье, но в Финляндию. Точнее, в Финляндию, но в Хельсинки. В Хельсинки, но на границу.
На новом месте я узнал, что «Адмирала Горшкова», последнего представителя советских авианосцев, разрезали. Хотя какой там советский. Уже до меня все бортовые компьютеры были иностранного производства, все оборудование – зарубежного, а вместо системы «Гонец» использовалась лондонская «Инмарсат».
Генная память
Авдей Прокопьевич, выборный мэр деревни Пичкова Дача, решил построить колбасное производство, дабы облегчить тяжелое имущественное положение ее жителей и использовать постоянный прирост куро-мясной продукции. Цех должен был быть полуавтоматическим, и если, например, взять цыпленка, выпущенного из его недр, то берцовые кости птицы всегда перебиты. Это действует механизм, который подхватывает тело зверька при резке.
Когда Прокопыч запустил машины и завел в здание работников и работниц, он убедился, что часть изготовляемых деликатесов не доходит до магазинов, а исчезает.
Мэр собрал всех и сказал: «Я знаю ваше тяжелое наследие, и поэтому кроме зарплаты буду выдавать каждому по десять батонов колбасы в конце месяца, а недостачу придется удерживать из заработной платы в равных долях».
Люди угрюмо хмыкнули и загрустили, отчего упала производительность труда до уровня дореформенного и вогнала в транс хозяина. Понимая, что убытки могут привести к увольнениям и проблемам, сход направил к Авдею гонцов: Безухова, бабу Нюру и учительницу младших классов Анфисию Поликарповну, – которые выступили со встречными предложениями: «Не выдавать каждому по десять батонов в конце месяца, а разрешить такое же суммарное количество в месяц тайно выносить. За перегибы же карать, как и предполагалось, вычетами из жалованья».
Авдей Прокопьевич согласился, и принципы свободной конкуренции исправили положение.
Невезение
Егорке всегда не везло за рулем, хотя он с десятого класса работал водителем и в армии тоже шоферил. То наедет на трос кочегарки и грохнет на землю пятидесятиметровую трубу (хорошо, что в сторону и ночью), то продаст цыганам брезентовый верх военного транспорта за десять рублей при цене в двести пятьдесят, то уронит бетонную плиту на проезжающий автомобиль, плохо ее закрепив на КрАЗе.
После окончания срока службы Егорка потыркался по разным углам, но карма и судьба оказались сильнее, и вышел он таки на мусоровозе в первый рейс по Москве. Да так, что на Лубянской площади повернул через сплошную возле Феликса Эдмундовича Дзержинского, вывалив в центре порцию мусора, что перекрыло движение напрочь и могло гарантировать долгие проблемы с уполномоченными людьми.
Ради спешного отъезда набежавшие гаишники простили Егору все, лишь бы он покинул побыстрее место происшествия, и даже перекрыли весь проезд и самостоятельно убрали выпавшие отходы.
К слову сказать, это было первое дорожное происшествие Егора, из которого он вышел без потерь, а когда поздно вечером возвращался уставший и пропахший к жене, подумал, что жизнь мистична: за несчастный брезент с полусгоревшего склада могут практически укокошить, а тут чуть ли не террористический акт – и хоть бы хны.
Критическая доля
Помещик Пичков и прапорщик Фролов
Отец помещика Пичкова, Христо, был болгарином и участвовал в Старозагорском восстании, а двадцать четвертого апреля тысяча восемьсот семьдесят седьмого года стоял на Скоковом поле Кишинева в рядах «Пешего конвоя» – ядра будущего болгарского народного ополчения. Обладая грамотностью, он помогал капитану Райчо Николову писать «Воззвание к моим братьям» и попал в число офицеров, перешедших перевал Хаинбоаз. Его фамилия выгравирована на известняковой плите столба, установленного на горе в память победы.
«…Я занес зверька в дом и стал его кормить. Он ел, ел и ел. Он ел, ел и ел. Сначала он съел сырокопченую ветчину «Останкинскую», потом курицу-гриль из ларька узбеков, потом накинулся на камбалу холодного копчения, прикончил консервы «Уха камчатская», выпил литр молока и полез ко мне на диван обниматься. Из маленьких черных лапок он выпускал острые коготки и поднимался по моему халату в направлении лица – наверное, чтобы расцеловать…».
Вячеслав Харченко – прозаик. Родился в Краснодарском крае, окончил МГУ, учился в Литературном институте имени А. М. Горького. Лауреат Волошинского литературного конкурса. Печатался в журналах «Знамя», «Октябрь», «Волга» и др. В книге «Чай со слониками» представлены емкие, реалистичные, порой предельно жесткие тексты о любви и взаимоотношениях между мужчиной и женщиной. В персонажах повестей и рассказов читатель легко узнает себя, своих близких, соседей и сослуживцев.
«…Иногда я просыпался среди ночи и внимательно вглядывался в её овальное, мягкое лицо и думал, как внешность может быть обманчива, как в этом небольшом и хрупком тельце скрывается столько воли и мужества. Я бережно и осторожно перебирал её тёмные каштановые волосы, горько проводил ладонью по нежной коже и думал, что, наверное, я просто ущербен, что мне нужна какая-то другая женщина, добрая и покладистая, которая будет смотреть мне в рот и выполнять мои маленькие мужские прихоти. Чтобы я входил в дом, медленно снимал ботинки, аккуратно мыл руки в ванной, торжественно садился за стол, а она бы в фартуке, улыбаясь, говорила мне: «Антон, ужин готов».Но Света всегда была где-то там, далеко…».
Ничего в Еве не было. Рыжая, худая, низенькая. Постоянно дымила. В детстве у Евы отец умер от врачебной ошибки. Думали, что язвенный колит, а оказался обыкновенный аппендицит. Когда прорвало, отца даже до больницы не довезли, так и отошёл в «Скорой помощи»… Отец часто снился Еве, и поэтому она писала статьи о врачебных ошибках. Много раз она, захватив с собой меня в качестве оператора, выезжала в какие-то заброшенные и запущенные больницы для проведения очередного журналистского расследования. Все эти желтолицые, скрюченные, измученные больные любили Еву, а администрация города и главный врач города Еву ненавидели…».
«Проза Модель «слегка горчит» – так бывает, когда взгляд автора, исполненный любви к своим героям, в то же время точен и беспощаден. В рассказах, вошедших в сборник «Благодетельница», полотно жизни многослойно и прихотливо, юмор балансирует на грани сарказма, а динамичный сюжет венчают драматические и подчас неожиданные развязки. Классические истории «маленького человека» обретают в прозе Елены Модель новое дыхание, а блестящая психологическая разработка поступков и характеров героев не оставит равнодушным даже самого взыскательного читателя».Виктория Платова.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В этой книге я хотел рассказать не только о себе, но и о людях, взрослых и сверстниках, окружавших меня в детстве и отрочестве. Мне хотелось рассказать о Москве и московской жизни, какими я запомнил их в те давние годы. Хочется надеяться, что мой рассказ будет интересен читателям разных поколений: моим ровесникам, их родителям и детям.Александр Колчинский.
История о поиске себя, о борьбе за мечту, о подведении первых итогов. Главные герои молоды, но не юны. Роберт во многом уже состоялся, но за это ему пришлось заплатить. Лиза ветрена, порой наивна, и ей сложно нащупать свой путь. Они хотят помочь друг другу и догадываются, как это сделать. Кажется, сама Жизнь готова их поддержать, и они стремятся ей поверить...
Всегда интересно узнать, что про тебя думают другие. Журналистка финского радио Анна-Лена Лаурен, много лет проработавшая в Москве и Петербурге и прекрасно владеющая русским языком, решила поделиться с соотечественниками своими многочисленными впечатлениями от российской жизни. От проницательного глаза автора не ускользнули ни сердитые кассирши в универсамах, ни георгиевские ленточки на антеннах машин, ни трепетное отношение ко дню Победы, ни любимые рецепты русской кухни. То, что нам кажется привычным, наблюдательную писательницу порой изумляет, порой раздражает, а порой трогает и умиляет.
Людмила Пятигорская — журналист, драматург. Живет в Лондоне. Ее новый роман — о любви, страхах, убийствах, фантазиях и — о болезненной страсти к литературе. Герои книги, чтобы не погибнуть в «помойной яме универсальности», спасаются в мифах, которые изменяют ход событий, вторгаясь в действительность. На стыке «литературы» и «жизни» происходят невероятные, страшные и комические истории, где Лондон и городок Нещадов в одинаковой степени (не)реальны, где гуляет сквозняк времени и где прекрасно уживаются поэты, шпионы, полисмены, лисы, белки, убийцы, двойники, призраки…