Соломон, колдун, охранник Свинухов, молоко, баба Лена и др. - [40]
Я сижу и представляю, как янтарный напиток переливается мне в живот, как он бередит мою кровь, как в мозгу начинают шевелиться разные бредовые мысли и конструкции, как я бузю и задираю проходящих курсисток.
Вот так я сижу и представляю, а на самом деле переливается в живот черная-пречерная кока-кола. Она не бередит кровь и оставляет в спокойствии мой рассудок, и я не пристаю к молоденьким пэтэушницам.
День рождения
Я с ужасом жду дня своего рождения, потому что на работе всех с ним поздравляют. Соберутся в кружок отделом, каждый пожмет руку имениннику, потом начальник подарит конверт с деньгами, а напоследок девочки из секретариата зачтут пламенный стиш:
Будь любим и здоров,
Много счастья и слов
О любви от детей,
От надежных друзей,
Уваженья коллег ,
В каждом деле – успех,
Взять в подруги удачу
И надежду в придачу .
Я все стерплю: и похлопывания коллег по плечу, и радостные физиономии секретарш, но с ужасом жду, что же такое они зачтут мне. И тут даже конверт с деньгами не поможет.
Негры
Все знают, что детективные книги пишут литературные негры. Они собираются компанией в издательстве, разбирают сценарий будущего шедевра по сюжетным линиям, а потом за пятьсот баксов наяривают по ночам килотонны книгопродукции. Получается славное детище, но пипл хавает.
Вчера ночью мне позвонил старый знакомый и предложил написать роман в качестве негра. Я отказался. Во-первых, у меня есть принципы – на халтуру я пишу техническую литературу; во-вторых, мне кажется это как-то нечестным, что ли. Сразу представляется, как Пушкин заходит к Достоевскому и Паустовскому, – и они вместе с Гаршиным пишут «Войну и мир», которую из-за разбившего его геморроя не в состоянии написать Толстой.
По-моему, омерзительное зрелище, и я сказал об этом Гусейну.
Тогда он меня разбудил снова через два часа, потому что срочно требовалось уже два негра.
«Что там у вас, вакханалия? – воскликнул я. – Никак совесть не поделите? Вы уж определитесь, сколько вам необходимо продавцов литературного таланта!»
«Понимаешь, Славик, всем славы хочется. Никто не собирается работать за деньги, кругом одни бездельники», – ответил Гусейн.
И я ему посочувствовал.
Кино
Я работаю в банке всего второй месяц, поэтому меня поймали вместе с пятьюдесятью шестью такими же бедолагами и послали после работы на специализированный семинар повышения корпоративной культуры.
Выстроившись в колонну по двое, мы из нашего офиса двинулись по Садовому кольцу в сторону кинотеатра «Зарядье», где нас аккуратно рассадили в красном бархатном зале так, чтобы было хорошо видно сцену и не возникало никакого желания покинуть помещение.
Сначала вышел завхоз и долго говорил, как какой-нибудь Стивен Спилберг, про то, что нам сейчас покажут и почему существует такая традиция, и я уже стал ерзать на стуле, но тут погас свет. На экране возникло лицо нашего президента, которое на фоне развевающегося знамени банка стало постепенно надвигаться на зрителя, пока не заняло все пространство. Лицо сменил хор распевающих бравурные марши пламенных юношей в белых воротничках и зеленых галстучках. Перед ними отплясывали и делали книксены девочки в белых прозрачных трико.
Потом показали громадные помещения с бесконечными рядами столов. За ними работали и суетились пчелиной семьей сотрудники, и казалось, что еще немного, и они выпорхнут в окна вместе с папками и отчетами. Но тут на зрителя поехали машины инкассации, и веселые белозубые грузчики под задорное уханье и звон стали укладывать ящики с наличностью на блестящие подъемники, смеясь и гримасничая.
Эти картины сопровождались утробным закадровым голосом, который вкрадчиво объяснял все преимущества работы в банке, чтобы каждый сотрудник понял, что он попал в единую могучую семью, дающую ему защиту, процветание и благополучие.
На сороковой минуте такой экзекуции мне захотелось подпрыгнуть и закричать: «Я понял, я понял, пустите меня, пожалуйста», – но проповедь все продолжалась и продолжалась, и стало казаться, что конца и края нет этим стенам с плакатами, этим доскам почета с фотографиями, этим восторженным человекам в гладенькой и чистенькой форме с логотипами и бейджиками.
Вечером дома жена махала на меня полотенцем, ставила градусник и приговаривала: «Как ты выжил, милый?! Как ты выжил, милый?!»
Почему экватор называют экватором
Здравствуйте, дорогие друзья
Китайцы очень гордятся своим экономическим чудом. Показывая туристам джипы, они отказываются признавать, что все идеи ворованные, даже если мотор от «Тойоты» или от «Дженерал моторе».
Свою космическую ракету «Великий поход» они тоже никак не связывают с советскими «Восходами», и когда я напомнил об этом Ху, он вытянул свои и без того узкие глаза в строчку и замахал на меня руками.
Вообще, когда едешь по Шанхаю, поражаешься: стройка здесь, котлован там, здесь шуршат рабочие в спецовках, там топорщатся небоскребы. И думаешь, почему же это возможно и как так случилось, что у нас ничего не получается.
Еще и Ху эти грустные мысли поддерживает своим великолепным русским, словно он учился где-то в Патрисе Лумумбе, а не в Пекине.
Это нас, говорит, русские монархисты натаскали. Собрали в большую аудиторию сто человек, зашли и всем: «Здравствуйте, дорогие друзья!» На это сразу половина зала встала и вышла наружу, потому что в китайском языке нет звука «р». «А я выдержал, я сильны», – улыбается во все лицо Ху и дальше разводит руками то налево, то направо, чтобы мы не пропустили очередную фабрику или завод.
Вячеслав Харченко – прозаик. Родился в Краснодарском крае, окончил МГУ, учился в Литературном институте имени А. М. Горького. Лауреат Волошинского литературного конкурса. Печатался в журналах «Знамя», «Октябрь», «Волга» и др. В книге «Чай со слониками» представлены емкие, реалистичные, порой предельно жесткие тексты о любви и взаимоотношениях между мужчиной и женщиной. В персонажах повестей и рассказов читатель легко узнает себя, своих близких, соседей и сослуживцев.
«…Иногда я просыпался среди ночи и внимательно вглядывался в её овальное, мягкое лицо и думал, как внешность может быть обманчива, как в этом небольшом и хрупком тельце скрывается столько воли и мужества. Я бережно и осторожно перебирал её тёмные каштановые волосы, горько проводил ладонью по нежной коже и думал, что, наверное, я просто ущербен, что мне нужна какая-то другая женщина, добрая и покладистая, которая будет смотреть мне в рот и выполнять мои маленькие мужские прихоти. Чтобы я входил в дом, медленно снимал ботинки, аккуратно мыл руки в ванной, торжественно садился за стол, а она бы в фартуке, улыбаясь, говорила мне: «Антон, ужин готов».Но Света всегда была где-то там, далеко…».
«…Я занес зверька в дом и стал его кормить. Он ел, ел и ел. Он ел, ел и ел. Сначала он съел сырокопченую ветчину «Останкинскую», потом курицу-гриль из ларька узбеков, потом накинулся на камбалу холодного копчения, прикончил консервы «Уха камчатская», выпил литр молока и полез ко мне на диван обниматься. Из маленьких черных лапок он выпускал острые коготки и поднимался по моему халату в направлении лица – наверное, чтобы расцеловать…».
Ничего в Еве не было. Рыжая, худая, низенькая. Постоянно дымила. В детстве у Евы отец умер от врачебной ошибки. Думали, что язвенный колит, а оказался обыкновенный аппендицит. Когда прорвало, отца даже до больницы не довезли, так и отошёл в «Скорой помощи»… Отец часто снился Еве, и поэтому она писала статьи о врачебных ошибках. Много раз она, захватив с собой меня в качестве оператора, выезжала в какие-то заброшенные и запущенные больницы для проведения очередного журналистского расследования. Все эти желтолицые, скрюченные, измученные больные любили Еву, а администрация города и главный врач города Еву ненавидели…».
Неизвестные массовому читателю факты об участии военных специалистов в войнах 20-ого века за пределами СССР. Война Египта с Ливией, Ливии с Чадом, Анголы с ЮАР, афганская война, Ближний Восток. Терроризм и любовь. Страсть, предательство и равнодушие. Смертельная схватка добра и зла. Сюжет романа основан на реальных событиях. Фамилии некоторых персонажей изменены. «А если есть в вас страх, Что справедливости вы к ним, Сиротам-девушкам, не соблюдете, Возьмите в жены тех, Которые любимы вами, Будь то одна, иль две, иль три, или четыре.
Сейфеддин Даглы — современный азербайджанский писатель-сатирик. Его перу принадлежит роман «Сын весны», сатирические повести, рассказы и комедии, затрагивающие важные общественные, морально-этические темы. В эту книгу вошла сатирическая баллада «Карьера Ногталарова», написанная в живой и острой гротесковой манере. В ней создан яркий тип законченного, самовлюбленного бюрократа и невежды Вергюльаги Ногталарова (по-русски — «Запятая ага Многоточиев»). В сатирических рассказах, включенных в книгу, автор осмеивает пережитки мещанства, частнособственнической психологии, разоблачает тунеядцев и стиляг, хапуг и лодырей, карьеристов и подхалимов. Сатирическая баллада и рассказы писателя по-настоящему злободневны, осмеивают косное и отжившее в нашей действительности.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
Близнецы Фил и Диана и их мать Глэсс приехали из-за океана и поселились в доставшееся им по наследству поместье Визибл. Они – предмет обсуждения и осуждения всей округи. Причин – море: сейчас Глэсс всего тридцать четыре, а её детям – по семнадцать; Фил долгое время дружил со странным мальчишкой со взглядом серийного убийцы; Диана однажды ранила в руку местного хулигана по кличке Обломок, да ещё как – стрелой, выпущенной из лука! Но постепенно Фил понимает: у каждого жителя этого маленького городка – свои секреты, свои проблемы, свои причины стать изгоем.
В состав книги Натальи Галкиной «Корабль и другие истории» входят поэмы и эссе, — самые крупные поэтические формы и самые малые прозаические, которые Борис Никольский называл «повествованиями в историях». В поэме «Корабль» создан многоплановый литературный образ Петербурга, города, в котором слиты воедино мечта и действительность, парадные площади и тупики, дворцы и старые дворовые флигели; и «Корабль», и завершающая книгу поэма «Оккервиль» — несомненно «петербургские тексты». В собраниях «историй» «Клипы», «Подробности», «Ошибки рыб», «Музей города Мышкина», «Из записных книжек» соседствуют анекдоты, реалистические зарисовки, звучат ноты абсурда и фантасмагории.
«Страна возможностей» — это сборник историй о поисках работы и самого себя в мире взрослых людей. Рома Бордунов пишет о неловких собеседованиях, бессмысленных стажировках, работе грузчиком, официантом, Дедом Морозом, риелтором, и, наконец, о деньгах и счастье. Книга про взросление, голодное студенчество, работу в большом городе и про каждого, кто хотя бы раз задумывался, зачем все это нужно.