Соломон, колдун, охранник Свинухов, молоко, баба Лена и др. - [19]
Утром мне показалось, что я чувствую себя немного нехорошо и как-то даже скованно, но я прогнал эти чувства.
Когда настал Новый год, жена рассказала эту историю приехавшим к нам Р.
Р. прерывал ее рассказ возбужденными выкриками: «К., посмотри, как люди интересно живут! Ну К., посмотри же, как люди живут интересно! Я тоже так хочу! Как же интересно живут люди!»
Иногда он вскакивал, бегал по кухне и начинал заново.
Примечание 1. Великий Мачо – собственно термин взят у Р. и означает мужчину, как в визуально-эстетическом плане, так и в плане внутреннем, философско-психологическом. Я даю честное слово читателю, что позвоню завтра Р. и скажу, что украл у него понятие. Примечание 2. К. – жена Р. Очень хороший человек.
А вы тоже пишете стихи?
– А вы тоже пишете стихи?
– Нет.
– А-а-а-а… Музыку сочиняете?
– И музыки я никакой не сочиняю.
– Неужели так поете? Как это интересно.
– С чего вы взяли? У меня и слуха-то нет. Я вообще молчу лучше.
– О, вы скульптор, скульптор, я сразу поняла, скульптор! Божественно!
– Да, бл*дь.
– Неужели дизайнер?
– Картошку продаю, просто продаю картошку, картошку, кар-тош-ку.
Прошка закончил Суриковку и работает художником-авангардистом. Его постройка стоит в Третьяковке, что в ЦДХ, под лестницей, ведущей на второй этаж в зал авангарда. Когда я провожу мимо Павлика, он вздрагивает, а мне приходится его успокаивать: «Не бойся, Павлик, не бойся. Дядя Прохор и хорошие картины рисовать умеет».
После того как я женился, со мной перестала здороваться половина женщин. Зато стала здороваться другая половина женщин.
Итальянские туфли
Вчера позвонил бывший муж моей жены и, немного помявшись, даже как-то конфузливо, попросил заплатить за проживание моей жены (своей бывшей супруги) в квартире его бабушки.
Звучит, наверное, запутанно.
Просто после их женитьбы к свекрови (где они с мужем бывшим жили) прописать ее не могли – слишком маленькая площадь.
Тогда прописали ее (мою будущую жену и прошлую жену ее бывшего супруга) к бабушке бывшего супруга.
Бабка была старая, блокадница, и долго возмущалась, что надо теперь больше платить за квартиру, пока жена не сделала ей справку, за которую ее (жену) лишили стипендии в институте. У нас в стране нельзя учиться очно в аспирантуре и работать, хотя жена работала там же на кафедре.
Из этой справки выходило, что доплачивать надо рублей десять в сберкассу, и бабка согласилась не без угрюмого ворчания, а моя жена (будущая) была в ярости, потому что из-за того, что в институте вскрылось такое совмещение, ее бывшую зарплату пересчитали, и ей полгода пришлось работать забесплатно.
Моя жена прямо так и говорила бабке: «Сука вы, бабушка, лучше бы я тебе все налом отдавала».
Теперь бывший муж позвонил и сказал моей жене, что бабушка серьезно требует доплатить по 10 (десять) рублей 7 (семь) копеек за каждый внеплановый месяц проживания. Общая сумма составила 256 (двести пятьдесят шесть) рублей 17 (семнадцать) копеек.
«Гад, – подумал я о муже. – Мог бы, поганец, и сам заплатить».
«Гад», – кивнула мне жена.
Я сначала полез в конверт, где лежали деньги мне на баню и боулинг, но потом передумал и достал 300 (триста) рублей из конверта, где лежали деньги, отложенные жене на летние итальянские туфли.
Жена обиделась и со мной до сна не разговаривала, но потом назвала бабку сукой, и как-то ее отпустило.
Светочка и Наташечка
– Але, Славочка?
– Да, Катюш, здравствуй.
– Слушай, Славик, тут у меня что-то с машиной, втулка заднего генератора барахлит и давит чем-то на распредвал. А ты же знаешь, что мой мальчик в этом совсем ничего не смыслит, просто беда, а я – ну куда я? Баба и есть баба, и не понимаю ничего, залезла, вся грязная, а мужики ржут, хоть бы одна сволочь толком помогла, все за ляжки трогают и жопу щиплют.
– Катюш, я ж «опель» уже лет шесть как продал, а у тебя «шестерка», да и ненавижу я эту всю механику, просто беда, и боюсь даже. Хочешь, я тебе свою жену дам? Вот все она тебе и расскажет, все и расскажет. Она все-все знает и посоветует, что и как. Лады, солнышко?
…
– Але, Светочка?
– Я не Светочка, я Наташечка.
…
Вечером я лежал на китайской циновке за одежным шкафом в комнате без света, свернувшись и поджав ноги. Мне казалось, что весь мир – это маленькая точечка, а я самая последняя собака, которая даже не в этой точечке, а где-то сбоку или сверху, чтобы не было видно. Очень болели почки, даже больше чем от водки, и саднило поцарапанное запястье, было грустно, как распоследней собаке.
А потом пришла жена, поцеловала меня в лоб, и я понял, что я не распоследняя собака и даже не самая последняя.
Зачем по заграницам шмонать
Я, Прохор Иванович, все могу понять: ну перестреляли всех, кого надо посадили, часть по лагерям распихали, но зачем этих-то по заграницам шмонать? Вот Краснов, например, – просто старикашка никчемный, ну что его трогать? Или этот Бронштейн – Троцкий? Ведь, блин, и не в падлу было тащиться в Аргентину, чтобы его замочить?
– Понимаете, Владлен Евграфович, это ведь система. Бумажка вышла – и поехало и пошло по полочкам, по делам. Что-то сразу, что-то чуть позже, одного ускорили по звонку высочайшему, а другого – не торопясь. Таков быт большого механизма. Зато в большом механизме и казусы происходят. Я вот, например, восемнадцать лет от звонка до звонка – и ни одной судимости.
Вячеслав Харченко – прозаик. Родился в Краснодарском крае, окончил МГУ, учился в Литературном институте имени А. М. Горького. Лауреат Волошинского литературного конкурса. Печатался в журналах «Знамя», «Октябрь», «Волга» и др. В книге «Чай со слониками» представлены емкие, реалистичные, порой предельно жесткие тексты о любви и взаимоотношениях между мужчиной и женщиной. В персонажах повестей и рассказов читатель легко узнает себя, своих близких, соседей и сослуживцев.
«…Иногда я просыпался среди ночи и внимательно вглядывался в её овальное, мягкое лицо и думал, как внешность может быть обманчива, как в этом небольшом и хрупком тельце скрывается столько воли и мужества. Я бережно и осторожно перебирал её тёмные каштановые волосы, горько проводил ладонью по нежной коже и думал, что, наверное, я просто ущербен, что мне нужна какая-то другая женщина, добрая и покладистая, которая будет смотреть мне в рот и выполнять мои маленькие мужские прихоти. Чтобы я входил в дом, медленно снимал ботинки, аккуратно мыл руки в ванной, торжественно садился за стол, а она бы в фартуке, улыбаясь, говорила мне: «Антон, ужин готов».Но Света всегда была где-то там, далеко…».
«…Я занес зверька в дом и стал его кормить. Он ел, ел и ел. Он ел, ел и ел. Сначала он съел сырокопченую ветчину «Останкинскую», потом курицу-гриль из ларька узбеков, потом накинулся на камбалу холодного копчения, прикончил консервы «Уха камчатская», выпил литр молока и полез ко мне на диван обниматься. Из маленьких черных лапок он выпускал острые коготки и поднимался по моему халату в направлении лица – наверное, чтобы расцеловать…».
Ничего в Еве не было. Рыжая, худая, низенькая. Постоянно дымила. В детстве у Евы отец умер от врачебной ошибки. Думали, что язвенный колит, а оказался обыкновенный аппендицит. Когда прорвало, отца даже до больницы не довезли, так и отошёл в «Скорой помощи»… Отец часто снился Еве, и поэтому она писала статьи о врачебных ошибках. Много раз она, захватив с собой меня в качестве оператора, выезжала в какие-то заброшенные и запущенные больницы для проведения очередного журналистского расследования. Все эти желтолицые, скрюченные, измученные больные любили Еву, а администрация города и главный врач города Еву ненавидели…».
Один человек с плохой репутацией попросил журналиста Максима Грязина о странном одолжении: использовать в статьях слово «блабериды». Несложная просьба имела последствия и закончилась журналистским расследованием причин высокой смертности в пригородном поселке Филино. Но чем больше копал Грязин, тем больше превращался из следователя в подследственного. Кто такие блабериды? Это не фантастические твари. Это мы с вами.
Популярный глянцевый журнал, о работе в котором мечтают многие американские журналисты. Ну а у сотрудников этого престижного издания профессиональная жизнь складывается нелегко: интриги, дрязги, обиды, рухнувшие надежды… Главный герой романа Захарий Пост, стараясь заполучить выгодное место, доходит до того, что замышляет убийство, а затем доводит до самоубийства своего лучшего друга.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
Эта история с нотками доброго юмора и намеком на волшебство написана от лица десятиклассника. Коле шестнадцать и это его последние школьные каникулы. Пора взрослеть, стать серьезнее, найти работу на лето и научиться, наконец, отличать фантазии от реальной жизни. С последним пунктом сложнее всего. Лучший друг со своими вечными выдумками не дает заскучать. И главное: нужно понять, откуда взялась эта несносная Машенька с леденцами на липкой ладошке и сладким запахом духов.
Россия и Германия. Наверное, нет двух других стран, которые имели бы такие глубокие и трагические связи. Русские немцы – люди промежутка, больше не свои там, на родине, и чужие здесь, в России. Две мировые войны. Две самые страшные диктатуры в истории человечества: Сталин и Гитлер. Образ врага с Востока и образ врага с Запада. И между жерновами истории, между двумя тоталитарными режимами, вынуждавшими людей уничтожать собственное прошлое, принимать отчеканенные государством политически верные идентичности, – история одной семьи, чей предок прибыл в Россию из Германии как апостол гомеопатии, оставив своим потомкам зыбкий мир на стыке культур.