Соломенный кордон - [63]

Подойдя к мастерской, я увидел своего друга на маслине. Он рвал ягоды и совал их то в рот, то в карман.

— Генка!

— Сюда-а! — замахал он рукой.

«Ну, сейчас стащу болвана, дам такого пинка, чтоб вся бусорь вылетела!»

— Вот на, попробуй! — Он протянул мне кисть. На курносом лице его играла лукавая улыбка.

Я забыл о своем намерении и взял ягоды.

— Да они грязные!..

— Угольная пыль — не грязь. Она даже полезная, из нее маргарин делают. Шамай!

Ягоды понравились, и через минуту я уже висел на соседнем дереве, набивая карманы маслинами.

— Кто это там на деревьях? А ну, убирайтесь ко всем чертям! — услышали мы громоподобный окрик. К нам приближался человек, похожий на сказочного великана.

Словно по команде мы с Генкой плюхнулись на землю и бросились за угол. Вслед нам летел угрожающий рев.

Остановились мы далеко за шахтным двором в кустах бузины и, с трудом переводя дух, стали совещаться, как теперь попасть в мастерскую.

— Что мы, в сад к нему залезли? И не будет же он торчать у дверей. Пойдем, а то опоздаем.

— Давай на всякий случай переоденемся, — предложил Генка. Мы поменялись одеждой.

— Мехцех — сюда! — позвал я Геннадия, рассматривающего табличку на других дверях.

Входя в мехцех, мы вздрогнули от резкого визга двери и скрежета пружины. В просторной комнате с цементированным полом стоял большой верстак, обитый железом, на углу верстака были укреплены слесарные тиски, рядом с ними лежала куча ржавых болтов. Пахло керосином и карбидом. У верстака стоял человек в замасленной, черной от угольной пыли спецовке.

— Мы к начальнику, — робко сказал Г еннадий.

Человек повернул к нам блинообразное краснощекое лицо и, показав на коричневую дверь, которую мы не заметили, сказал:

— Там.

Генка постучал.

— Войдите!

Очутившись на пороге, мы окаменели. За письменным столом сидел тот великан. Обрюзгшее лицо, синие отеки под глазами, с правой стороны во всю щеку шрам.

— Ну, входите, что стали? — гаркнул он.

Мы слегка подались вперед.

— Слушаю!

— Насчет работы мы...

— Работы? — переспросил великан, просверливая пас своими серыми колючими глазами.

— Нас послали к вам, — протягивая обходной лист и все еще со страхом поглядывая на начальника, сказал Геннадий.

— А-а, так это о вас мне звонили из отдела кадров? Слесаря, значит...

— Да...

— Слесаря... — Начальник достал аккуратно свернутую газету, оторвал клочок, насыпав табаку, закурил. — Сколько же вам лет?

— Мы ремесленное окончили... Слесаря-инструментальщики. Вот удостоверения...

— Вон туда со своими удостоверениями сходите! — он ткнул пальцем за окно, на ободранный сортир.

Генка втянул голову в плечи, а я пододвинулся ближе к двери.

— Мне подземные слесаря нужны! А не инструментальщики из детского сада! — рявкнул он. Зазвонил телефон. — Батанов слушает! — сказал в трубку начальник. — Где авария? На «Девятке», а что там случилось?.. Понятно... А где я вам возьму слесарей? Рожу? Ладно, звони главному!.. — кричал Батанов. — Ездить надо потише!.. — Он бросил трубку и стукнул по столу огромным, словно кувалда, кулаком. — Идиоты! Все рвут, все корежат. Слесарей им дай!..

И тут начальник вдруг вспомнил о нас.

— Давайте-ка ваши документики...

Мы протянули ему приемные вместе с удостоверениями.

Он посмотрел вначале Генкино, потом мое, улыбнулся, наверно оттого, что в наших «корочках» ясно было написано — окончили ремесленное училище с отличием. Подписав приемные, он крикнул:

— Тягнырядно! Мыкола!..

В кабинет, полуоткрыв дверь, заглянул парень с блинообразным лицом.

— Шо, Евсеевич?

— Бери инструмент и жми на «Девятку». Там воздушную трубу электровозом разбило.

— Жму, — сказал Тягнырядно, продолжая смотреть на начальника.

— Скоро ты, Мыкола, будешь не один. Вот твои помощники... — Батанов почесал затылок. — Давай, Мыкола, только сделай все как следует!

Помолчав немного, Евсеевич приказал:

— Завтра чтоб были на работе. Выходите в третью смену, к десяти часам вечера быть здесь. Спецовку получите позже.

На улице Генка сорвал с меня шапку и, подфутболив ее, побежал.

Мы осваивали новую специальность под руководством Мыколы Тягнырядно.

— Оце патрубок, бачите?

— Видим.

— Его вставляють в шланг и бантажом стягують.

— Ну, а если с комбайном или с породопогрузочной машиной неполадки?

— То надо дывыться на месте...

В это время позвонили из шахты, на одном из участков сломалась породопогрузочяая машина. Мыкола взял нас с собой.

— Сейчас поедете, — сказала нам стволовая, выгружая клеть.

Геннадий поманил меня к решетке, огораживающей ствол. Вытянув шеи, мы заглянули в темноту. Из ствола несло сыростью и теплом. Где-то глубоко внизу гремели вагоны, звенели звонки.

— Садитесь! — Подгонщица закрыла металлическую дверь на задвижку, накинула крючок цепи. — Готово!

Раздался резкий звон сигнала, и, подпрыгнув немного вверх, клеть стремительно понеслась в темноту ствола.

Какую-то долю секунды мы чувствовали себя в невесомом состоянии, но вот все стало прежним, клеть летела вниз, слегка покачиваясь па рельсовых стыках.

— Тебе не страшно? — шепотом спросил Геннадий.

— Подумаешь! — как можно уверенней ответил я.

Мыкола включил прожектор. Желтый свет мягко заскользил по черным стенам ствола. Иногда он выхватывал ручейки воды, падающей откуда-то сверху. Ручейки блестели, а капли были похожи на мелкие осколки зеркала.