Солнечный ручеек - [8]
Но внутри Серёжи было тихо. Душа молчала.
Тогда он откинулся на спинку скамейки, задрал голову и уставился в небо.
А по небу неторопливо плыли белые пухлые облака. Словно снежные слоны с синими животами и серебряными от солнца спинами, они сытым стадом разбрелись в высокой синеве.
Казалось, что воздушные слоны трясут белыми ушами, вскидывают расплывающиеся зыбкие хоботы, важно переступают толстыми ногами, оставляя пушистые следы… И, кажется – нет, правда-правда! – слоны улыбаются! Вот один приветливо помахал Серёже хоботом, второй беззвучно протрубил что-то очень весёлое – наверное, какую-то песенку… Серёжа даже понял, о чём эта песня – о далёкой жаркой Африке, где живут родственники этих белых слонов.
В слоновью песенку звонким ручейком влилась трель какой-то птицы. У самого толстого слона дрогнуло ухо и ещё шире заулыбался рот…
А какое глубокое небо! И какое синее! Серёже показалось, что он медленно и плавно поднимается над землёй, над огородом, над домом – словно кто-то большой и очень сильный взял его в свои ладони и бережно понёс в высоту… И всё вокруг такое ласковое и доброе, спокойное и нежное… Даже мамин голос слабым эхом зазвучал где-то вдали, словно она запела колыбельную для Серёжи. Какое всё вокруг… хорошее! Разве можно кого-то обижать в таком мире? Даже бабочку – нельзя, не говоря про противного чёрного кота из Витькиного подъезда, и совсем уж плохо – дёргать за косу толстую Люську или красивую Маринку из своей группы в садике…
Да вообще-то и ветки на берёзе возле дома зря Серёжа вчера сломил. Росли бы и росли, а он ими постегал забор и потом бросил где-то в пыли…
Серёжа смотрел в бездонное небо, и в груди его что-то росло и расширялось. Даже захотелось подпеть весёлому слону-облаку, который животом уже касался далёкого зелёного угора за бабушкиной деревней…
…Серёжа перевёл взгляд на бабушку, склонившуюся над грядкой. Бабушкин лоб блестел от пота, и дышала она тяжело, устало…
И Серёжу вдруг пронзила боль: ему стало очень-очень жалко бабушку!
Он соскочил со скамейки и подбежал к ней. Присел на корточки рядом, крепко обнял:
– Бабушка, я так тебя люблю! Ты у меня самая-самая лучшая! Иди посиди на скамейке, отдохни, а я буду вместо тебя полоть морковку!
Бабушка выпрямилась, смахнула со лба пот, поглядела на внука сверху вниз. И улыбнулась.
Серёжа тоже улыбнулся и хитро прищурился:
– Посиди и послушай свою душу – тебе понравится…
Необыкновенный листок
Сказка, которую рассказала бабушка
Однажды весной на одной из веток дерева, растущего под окнами старого дома, родился листок. Листок был очень маленький, нежный, зелёный-зелёный и очень любопытный. Он, как и множество остальных его собратьев, рос, играл с ветром, грелся на солнце, купался под струями дождя.
Частенько, когда ветер баловался или сердился и качал ветви деревьев особенно сильно, листок заглядывал в ближнее окно и видел за стеклом стол с книжками. За столом иногда сидела девочка. Она читала книжки, писала что-то в тетради или рисовала в большом альбоме, макая кисточку в крохотные баночки с разноцветными красками. И листку было видно, что рисовала девочка: из-под её кисточки на бумаге появлялись яркие цветы, бабочки, уютные домики, маленькие принцессы…
«Ах, она настоящий художник!» – с восторгом думал листок.
Вы скажете, что листья на деревьях не умеют думать? Но если они умеют рождаться и расти, если они живые, то почему они не могут думать или что-то чувствовать?
Так вот, листок не только думал. Он даже умел завидовать. Он завидовал разноцветным девочкиным цветам и бабочкам, потому что сам был просто зелёным. И все остальные собратья его тоже были просто зелёными.
А девочка не замечала простой зелёный листок, хотя часто смотрела в окно на это дерево. Из-за этого листок время от времени грустил, особенно если небо затягивало тучами, воздух темнел, и дождевые струи становились холодными и колючими. Но выглядывало солнце и снова наполняло окружающий мир ярким светом. И грусть уходила – таяла без следа под ласковыми солнечными лучами.
Листок любовался сверху на аккуратные газоны, на играющих в песочнице малышей, на спешащих куда-то взрослых людей… Он всё это хорошо видел, потому что ему посчастливилось родиться на самом конце ветки.
Ему нравилось всё, и даже дождь. Было интересно наблюдать, как прямо на глазах на асфальте появляются серебряные лужи, как кипят они под дождевыми струями; а потом, когда вновь выглядывало солнце, лужи начинали сверкать, словно в них были насыпаны целые вороха ослепительных звёзд… И весь мир сверкал – посвежевший и умытый. И листку тоже было приятно каждой жилочкой чувствовать себя посвежевшим и умытым.
На ветку, где он рос, каждый день прилетали какие-нибудь птицы. Чаще всего это были шустрые и шумные воробьи или аккуратные желтогрудые синицы. Иногда на ветке устраивалась пеночка-весничка и, запрокинув головку, без конца повторяла свою простую, но очень милую и звонкую песенку.
А однажды появился соловей. Он долго и красиво пел на разные лады, спрятавшись в густой копне дерева. То щёлкал, то словно разливал в воздухе журчание ручья, то посвистывал, то хрустально булькал своим маленьким горлышком… И даже девочка – листок это видел – заслушалась, выискивая взглядом певца из-за занавески. Но потом пришла строгая девочкина мама и уложила дочку спать.
