Солнечный ручеек - [10]

И тут Алёнка поняла: любят вовсе не за то, что кто-то на кого-то похож. Любят за то, что человек похож сам на себя.

Платье с ромашками Сказка, которую рассказала бабушка

Дверца платяного шкафа распахнулась, впустив внутрь сноп солнечного света, наполненный толпой танцующих пылинок.

Свет ослепил старое шёлковое бабушкино платье, висевшее самым первым на деревянных плечиках.

За ним аккуратно и плотно теснилась другая бабушкина одежда – коричневый осенний плащ, зимнее пальто со слегка потёртым пушистым воротником, вязаная кофта… Когда-то платье было праздничным и очень нарядным. Сейчас гладкий шёлк потускнел, тонкий белый поясок чуть пожелтел от времени. Только крохотная брошка под воротом по-прежнему, как и много лет назад, таинственно мерцала, вспыхивая разноцветными искрами.

Платье знавало лучшие времена, когда молодая и счастливая хозяйка шла в нём в кино, в гости или на прогулку со своим мужчиной.

Оно до сих пор помнило прохладное и влажное прикосновение душистых цветов, когда хозяйка прижимала к груди подаренный ей букет.

А а ещё оно помнило заботливые и крепкие объятия всё того же мужчины, полные искренней любви, и радостные, лёгкие детские объятия…

Всё это давно минуло и уже стало забываться в душной тесноте шкафа.

…Платье слегка колыхнулось взволнованно навстречу – хозяйка давным-давно не надевала его, и оно тосковало по прошлой жизни.

Но бабушка лишь ласково коснулась его шершавой ладонью и осторожно сдвинула в сторону, а рядом повесила – на блестящих пластмассовых плечиках, маленьких и изящных – детское летнее платьице.

На нём по зелёному полю весело разбегались наперегонки с божьими коровками белые ромашки.

– Будет Алёнке подарок от меня, когда приедет в гости, – сама себе сказала бабушка и притворила дверцу.

В шкафу вновь наступила темнота, лишь в узкую щёлку проникала солнечная полоска.

Она падала как раз на новое платьице, пересекая зелёное поле и деля пополам несколько ромашек и божьих коровок.

Гость открыл сонные глазки, тоненько чихнул от запаха нафталина, витавшего в шкафу, и спросил заспанным голоском:

– Где я?

От него пахло новой тканью, магазином и даже немного – так показалось старому платью – самыми настоящими ромашками.

– В бабушкином доме, в её шкафу, где она хранит одежду, – улыбнулось старое платье. – Тебя, очевидно, купили в магазине, чтобы подарить девочке Алёнке, бабушкиной внучке.

И грустно вздохнуло.

Новый сосед снова чихнул от дошедшей до него волны нафталина, к которой примешивалась едва уловимая, застарелая нотка духов, и поинтересовался:

– А почему у вас такой грустный голос?

– Потому что моя история кончилась. Меня уже давно не надевают, и приходится висеть здесь без пользы…

– А какая у вас история?

– О, очень большая, – снова вздохнуло шёлковое платье, отчего услышало в ответ очередное тоненькое «апчхи!». – У каждой вещи есть своя история.

– Прошу вас, пожалуйста, не вздыхайте! – воскликнуло ромашковое платьице. – Лучше скажите: а у меня тоже есть история?

– Конечно. Твоя история уже началась, ведь ты – будущий подарок.

Пальто, плащ и кофта помалкивали, прислушиваясь к разговору.

Разумеется, у каждого из них тоже была своя история.

Ромашковое платьице качнулось на плечиках, глянуло в щёлку.

Оттуда был виден угол стола с розовой скатертью и солнечными бликами на ней.

– А у стола тоже есть история? – платьице шевельнуло складками.

– И у стола тоже, – ответило бабушкино платье.

– И у скатерти?

– И у скатерти…

– У всех, у всех?

– Конечно.

…А потом приехала Алёнка.

Она звонко целовала бабушку в щёки, смеялась, обнимала и тискала её маленькими ручонками, прижимаясь лицом к старому бабушкиному халату…

Новому платью она очень обрадовалась.

Надев, долго вертелась перед зеркалом, любуясь ромашками и божьими коровками.

Потом взмахнула руками, крутанулась вокруг себя на одной ножке, отчего подол платья вздулся весёлым колокольчиком…

«Ах, как красиво начинается его история, – с улыбкой подумало бабушкино платье, наблюдая за происходящим в щель приоткрытой дверцы. – Пусть она будет долгой и счастливой…»

Впрочем, у детских платьев история не бывает долгой, ведь дети быстро вырастают. А что делают с одеждой, когда она становится мала?..

Хотя, если подумать…