Солнечная палитра - [46]
Когда выставка картин закрылась, престарелый Василий Дмитриевич всем объявил, что последнее слово художника им сказано и от дальнейшей художественной деятельности он отказывается.
В годы работы над «Евангельским кругом» он составил «Художественное завещание», в котором подробно писал о картинах этой серии, о своем рукописном труде, связанном с философией Ренана и с евангелием, о значении музыки в его жизни, но ни единым словом не обмолвился о своих пейзажах, хотя неизменно продолжал выходить на природу и писал этюды — виды Оки и других окрестностей Бёхова. До конца жизни он считал второстепенным тот род живописи, который как раз и прославил его.
Когда-то в письме к Чистякову он небрежно назвал «Московский дворик» «картинкой». А теперь каждый школьник знает это самое популярное его произведение.
Художник М. В. Нестеров высказал в своей мудрой книге «Давние дни» такую мысль:
«Никто еще не придумал прибора, определяющего качество картин и вообще всяких художественных произведений, но есть другое — как, в какой степени и мере ты возбуждал „чувства добрые“».
У наших современников чувства добрые возбуждают только пейзажи Поленова. Трагична судьба художника, который, сам того не ведая, свернул с дороги своего истинного призвания. Лишь малую долю времени отдавал Поленов тому, к чему его помимо воли звало сердце, всегда любившее природу, и прежде всего русскую природу.
28. Эллада любимая
Афины теперь большой европейский город с чудными греческими зданиями. Вчера и сегодня утром провели на Акрополе. Очень жарко, тем не менее я работаю. Вообще живопись очень облегчает мне утомление… Завтра едем в Дельфы…
Из письма В. Д. Поленова — жене
Юрий Степанович Нечаев-Мальцев — владелец на весь мир известных хрустальных заводов в Гусь-Хрустальном — был не только сказочно богат, но и тщеславен.
Третьяков основал в Москве картинную галерею; московские фабриканты Морозов и Цветков собрали замечательные коллекции лучших современных художников Западной Европы. И Юрий Степанович также решил прослыть покровителем искусств.
На его средства в Москве началось строительство небывалого музея, в котором предполагалось сосредоточить гипсовые точные копии лучших образцов скульптуры и архитектуры мирового искусства. Из верноподданнических чувств щедрый жертвователь присвоил ему имя покойного царя Александра III. Проект составил один из самых модных архитекторов того времени Р. И. Клейн, главным научным руководителем был профессор истории Московского университета И. В. Цветаев — человек передовых взглядов, видевший в музее храм, где искусство приближается к народу.
Деньги от Нечаева-Мальцева и от других желавших не отставать от него богачей меценатов полились потоком. Для оформления вестибюля понадобились колонны из желтого мрамора. Следовало бы собрать их из отдельных кусков, но Юрий Степанович решил поразить москвичей.
На Урале были заготовлены во всю длину огромные монолиты; их погрузили на специально для этого сконструированные железнодорожные платформы и привезли в Москву на Александровский вокзал>[14].
По улицам Брестской, Садовой-Кудринской, Поварской и Знаменке>[15] временно проложили рельсы; и паровоз, пугая лошадей и удивляя толпы зевак, за несколько ездок доставил колонны на Волхонку, где строился музей.
Для оформления залов предполагалось привлечь лучших художников. И первого, кого пригласил профессор Цветаев, был его давнишний знакомый Василий Дмитриевич Поленов.
Престарелого художника точно всколыхнуло. Он принял предложение с восторгом. Работать для столь примечательного музея, куда устремятся толпы посетителей, пойдут смотреть, любоваться и изучать, — такое даже не снилось. Какими скромными казались ему его собственные мечты создать маленький народный музей на берегу Оки.
Поленов выбрал самый близкий ему по духу греческий отдел. Он взялся руководить работами по оформлению зала, посвященного архитектуре древней Эллады. К этому делу ему очень хотелось привлечь своих бывших учеников, в первую очередь Коровина, а также талантливого Головина.
Когда-то дирекция императорских театров пригласила Василия Дмитриевича оформлять спектакли Московского Большого театра. Сам он отказался от этого почетного и выгодного приглашения, но рекомендовал своих «художественных детей» — Коровина и Головина. Оба они, создавая высокоталантливые красочные декорации для опер и балетов, с честью оправдали надежды их бывшего учителя. Конечно, и теперь, работая для греческого зала музея, они покажут себя во всем блеске.
Серов, узнав о планах Поленова, тоже увлекся этим начинанием.
Обрадованный Василий Дмитриевич ему сказал:
— Я не смел к тебе обратиться, но, если ты сам хочешь принять участие в этом деле, лучшего не могу желать.
Василий Дмитриевич мечтал, как они вчетвером поедут в Грецию и на холме Акрополя, близ развалин Дельф и Микен, у подошв овеянных легендами гор Олимпа и Парнаса, будут писать этюды для панно.
Но тут что-то застопорилось с выдачей денег из московской конторы мальцевских заводов. Поленов не дождался разрешения вопроса и в июне 1911 года вместе со своим молодым другом Л. В. Кандауровым выехал на собственные средства за границу. Путешественники побывали во Франции, Испании, Италии, а затем пароходом направились в Афины.
Повесть о создании единого Московского государства. В книге рассказывается о политических событиях на Руси, о жизни и быте людей того времени.
Это произведение — плод творчества многих лет писателя Сергея Голицына, одного из представителей знаменитого княжеского рода Голицыных.Удивительная память Сергея Голицына возвращает читателям из небытия имена сотен людей, так или иначе связанных с древним родом.Русский Север, Волга, Беломорстрой — такова неполная география «Записок» картины страшной жизни Москвы второй половины 20-х годов, разгул сталинских репрессий 30-х годов.Воспоминания правдивы, основаны на личных впечатлениях автора и документах тех далеких лет, наполнены верой в победу добра.Эти воспоминания не предназначались для советской печати и впервые вышли в свет в 1990 г.
Ребята из школы-интерната решают не разъезжаться на лето, а провести каникулы вместе, раскинув палаточный городок под Москвой. Но где взять столько палаток? Как сложить печь для приготовления пищи? И кто будет руководить оравой мальчишек и девчонок?Сорванцы будут сами строить городок. И руководить собой будут тоже сами! А что из этого получится, вам расскажет повесть Сергея Голицына.
Приключенческая повесть об одном пионерском отряде, который отправился летом путешествовать и неожиданно остался без начальника похода.Что делали ребята, какие интересные события с ними происходили, что им удалось найти, кого поймать — обо всем этом вы прочитаете в книге.
Приключенческая повесть об одном пионерском отряде, который во время туристического похода занимался поисками пропавшей картины выдающегося художника. Вместе с изыскателями мы узнаем, можно ли убить сразу 3 зайцев, сколько можно съесть мороженого, какие роковые последствия могут произойти из-за непродуманной подмазки сковороды, раскроем тайну старой рукописи, которая поможет разыскать пропавший портрет.
В основу повести «За березовыми книгами» лег подлинный туристский поход московских школьников.В поисках таинственных березовых книг ребята во главе с автором этой книги, детским врачом, и молодым начальником похода проходят по Владимирской и Ярославской областям.Находят ли они березовые книги? Об этом вы прочитаете в повести. Но никогда в жизни не забудут ребята того, что им пришлось увидеть, испытать и узнать. И, быть может, этот поход сыграл решающую роль в выборе их будущей профессии — геолога, историка или археолога.
Кто такие интеллектуалы эпохи Просвещения? Какую роль они сыграли в создании концепции широко распространенной в современном мире, включая Россию, либеральной модели демократии? Какое участие принимали в политической борьбе партий тори и вигов? Почему в своих трудах они обличали коррупцию высокопоставленных чиновников и парламентариев, их некомпетентность и злоупотребление служебным положением, несовершенство избирательной системы? Какие реформы предлагали для оздоровления британского общества? Обо всем этом читатель узнает из серии очерков, посвященных жизни и творчеству литераторов XVIII века Д.
Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.
Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.
Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.
Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .
Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.