Солнечная палитра - [3]
— Дядя, милый, когда же вы приведете Александра Андреевича?
Он и не надеялся, что художник заговорит с ним. Ему только хотелось увидеть его лицо, услышать его речь. Он даже выбрал кресло, куда усадить дорогого гостя, и мечтал, когда тот уйдет, тут же по памяти нарисовать его портрет.
Между тем приезд художника все откладывался. Александр Иванов, видя равнодушие зрителей к подвигу всей своей жизни, глубоко и болезненно страдал, поэтому избегал новых знакомств и встреч. Но Федор Васильевич все же собирался его уговорить и привезти к Поленовым.
Однако Вася так и не дождался желанной встречи. Как только настало лето, Дмитрий Васильевич отправил всю семью в деревню. А вскоре он написал письмо, в котором сообщал о скоропостижной смерти художника.
Скончался тот, кого так пылко мечтал увидеть Вася. Велико и неутешно было горе мальчика; он ходил как потерянный…
И тогда, в то лето, зародилась в его душе дерзкая мечта: он будет так же неустанно трудиться, как Александр Иванов, и напишет картину, подобную «Явлению Христа».
Боготворивший мать, Вася поведал ей о своей сокровенной мечте. Мария Алексеевна отнеслась к признаниям сына с большою серьезностью. Она предупредила его: одного таланта недостаточно, нужны долгие годы учения, чтобы добиться совершенства кисти Иванова, всю жизнь отдавшего искусству.
Вася решительно ответил, что много думал о предстоящих трудностях, но они его не страшат. И мать обещала всячески поддерживать его честолюбивое стремление.
2. Детство
Я в наследство от матери получил талант — это скажет потомство — и страстную любовь к живописи…
Отец мало рассказывал о своей жизни, но любил рассказывать о Греции.
Из рассказов художника
Мария Алексеевна Поленова много времени и внимания уделяла детям. У нее была привычка с самого их рождения заносить в специальную тетрадь краткие заметки об их поступках, характерах. Она записывала разговоры детей, различные происшествия из их жизни и особенно подробно вела дневник о старших близнецах — Вере и Васе. По этим заметкам она написала впоследствии книгу «Лето в Царском Селе»>[2]. Там несколько глав посвящено Васе.
Чуть ли не с двух лет мальчик пристрастился к рисованию: глубокомысленно водил палочкой по песку, углем по стене, карандашом по бумаге.
Когда Васе исполнилось пять лет, он с братьями и сестрой побывал однажды в зверинце. Вернувшись с прогулки, он украдкой от всех забрался в кабинет отца и, улегшись на животе на полу, забыв обо всем на свете, стал рисовать по памяти слона. И до чего похоже получилось: четыре тумбы — ноги, два лопуха — уши и хобот завитушкой. Мать долго берегла этот первый с живой натуры рисунок сына.
Мария Алексеевна и сама любила в свободные минуты писать акварелью небольшие портреты друзей и родных, писала изящные пейзажи. В молодости она была ученицей художника К. А. Молдавского, ученика К. П. Брюллова.
Заметив у старшего сына любовь к рисованию, она очень обрадовалась. Внимательно разглядывая неровные, беспорядочные карандашные контуры, она старалась угадать, что же он хотел изобразить.
Все больше и больше Вася увлекался рисованием, и каждый его новый набросок выходил выразительнее, четче.
«У Васи безусловно способности художника», — решила про себя Мария Алексеевна и, чтобы поощрить сына, сама стала давать уроки рисования своим старшим детям.
Отец, Дмитрий Васильевич, вывез из Греции не только собрание античных редкостей, но и большую любовь к древней Элладе.
Нередко по вечерам, усадив вокруг себя детей, он доставал изданную в Германии книгу с гравюрами и, показывая изображения древнегреческих статуй и храмов, говорил о бессмертных подвигах эллинов.
Младший сын, Костя, во время этих бесед явно скучал. Второй, Алеша, любил слушать рассказы о подвигах, о битвах, а рассматривать по многу раз одни и те же картинки ему надоедало. Дочка Лиля сидела затаив дыхание, но она была еще мала и далеко не все понимала.
Зато старшие, близнецы Вася и Вера, слушали отца с большим вниманием. Вера, умненькая, живая девочка, сдерживая себя, затихала. А Вася порой вскакивал, переспрашивал, просил подольше останавливаться на каждой картинке. Его выразительные черные глаза пытливо всматривались в лицо отца: мальчик нетерпеливо ждал новых рассказов.
Как-то, разбирая старые бумаги, Дмитрий Васильевич нашел свои письма из Греции к покойному отцу.
Дед Васи, Василий Алексеевич Поленов, служил директором Государственных архивов и был известен в Петербурге как большой любитель и ценитель искусств. Дмитрий Васильевич, выполняя просьбу отца, регулярно писал ему из Греции подробные письма.
Однажды он прочел десятилетнему Васе выдержки из этих своих пожелтевших от времени писем.
«Я сто раз видел Акрополис и Парфенон, но не помню, чтобы, вышедши из дому с посторонним намерением, я не взглянул на него, и всегда с каким-то уважением и удивлением. А сколько раз случалось посвящать нарочно несколько часов, чтобы насмотреться на этот изящный, величественный памятник природы и искусства…»
И в другом письме о К. Брюллове, посетившем Грецию:
«Я был вместе с ним в Акрополисе в первый день его приезда; когда мы взошли на холм и Парфенон открылся перед нами, он воскликнул, всплеснул руками и остановился как бы в положении молящегося… и начал потом разбирать его красоту. Он признал, что невозможно и никто еще не достиг до того, чтобы соединить эту необыкновенную простоту в частях с таким величием и легкостью. Мы не слушали сухих объяснений двух археологов, бывших с нами, но я гораздо более понял этот памятник из немногих слов Брюллова, нежели из всех слышанных ученых и неученых рассуждений об этом храме…»
Повесть о создании единого Московского государства. В книге рассказывается о политических событиях на Руси, о жизни и быте людей того времени.
Это произведение — плод творчества многих лет писателя Сергея Голицына, одного из представителей знаменитого княжеского рода Голицыных.Удивительная память Сергея Голицына возвращает читателям из небытия имена сотен людей, так или иначе связанных с древним родом.Русский Север, Волга, Беломорстрой — такова неполная география «Записок» картины страшной жизни Москвы второй половины 20-х годов, разгул сталинских репрессий 30-х годов.Воспоминания правдивы, основаны на личных впечатлениях автора и документах тех далеких лет, наполнены верой в победу добра.Эти воспоминания не предназначались для советской печати и впервые вышли в свет в 1990 г.
Ребята из школы-интерната решают не разъезжаться на лето, а провести каникулы вместе, раскинув палаточный городок под Москвой. Но где взять столько палаток? Как сложить печь для приготовления пищи? И кто будет руководить оравой мальчишек и девчонок?Сорванцы будут сами строить городок. И руководить собой будут тоже сами! А что из этого получится, вам расскажет повесть Сергея Голицына.
Приключенческая повесть об одном пионерском отряде, который отправился летом путешествовать и неожиданно остался без начальника похода.Что делали ребята, какие интересные события с ними происходили, что им удалось найти, кого поймать — обо всем этом вы прочитаете в книге.
Приключенческая повесть об одном пионерском отряде, который во время туристического похода занимался поисками пропавшей картины выдающегося художника. Вместе с изыскателями мы узнаем, можно ли убить сразу 3 зайцев, сколько можно съесть мороженого, какие роковые последствия могут произойти из-за непродуманной подмазки сковороды, раскроем тайну старой рукописи, которая поможет разыскать пропавший портрет.
В основу повести «За березовыми книгами» лег подлинный туристский поход московских школьников.В поисках таинственных березовых книг ребята во главе с автором этой книги, детским врачом, и молодым начальником похода проходят по Владимирской и Ярославской областям.Находят ли они березовые книги? Об этом вы прочитаете в повести. Но никогда в жизни не забудут ребята того, что им пришлось увидеть, испытать и узнать. И, быть может, этот поход сыграл решающую роль в выборе их будущей профессии — геолога, историка или археолога.
Кто такие интеллектуалы эпохи Просвещения? Какую роль они сыграли в создании концепции широко распространенной в современном мире, включая Россию, либеральной модели демократии? Какое участие принимали в политической борьбе партий тори и вигов? Почему в своих трудах они обличали коррупцию высокопоставленных чиновников и парламентариев, их некомпетентность и злоупотребление служебным положением, несовершенство избирательной системы? Какие реформы предлагали для оздоровления британского общества? Обо всем этом читатель узнает из серии очерков, посвященных жизни и творчеству литераторов XVIII века Д.
Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.
Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.
Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.
Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .
Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.