Солнечная константа ; Песчаная смерть ; Болото вверх тормашками - [10]

— И не может быть больше, — сказала Рики, пытаясь сдержать дрожь. — Мы использовали северное сияние и у нас больше нет энергии. Она иссякла. Мы погибнем гораздо раньше, чем наши люди дома, Кен.

Черты Херндона исказились в гримасе.

— Но мы не можем! Мы не должны! — Он повернулся к Бордману. — Мы ведь помогаем им там, дома! Там началась паника. Нош рапорт о кабельных ловушках вселил в людей надежду. Они прекрасно принялись за работу. Они знают, что мы находимся в худшем положении, чем они и как долго мы держимся мы вселяем в них надежду! Мы должны каким-то образом продержаться!

Рики глубоко вздохнула и ее дрожь внезапно прекратилась. И она сказала:

— Разве ты не заметил, Кен, что мистер Бордман смотрит под углом зрения своей профессии? Его работа — находить недостатки. Он был послан сюда именно для того, чтобы отбраковывать варианты в том что мы сделали и делаем. У него есть привычка рассчитывать на худшее. Но мне кажется, он может обернуть свою привычку во благо. Как он сделал с идеей кабельных ловушек.

— Которые, — вмешался Бордман, — оказались почти совсем бесполезными. Они действительно будут работать, до тех пор пока действительно не станут нужны. Но при условиях, когда они будут необходимы — от них не будет пользы!

Рики покачала головой.

— Они приносят пользу! — сказала она. — Они не позволяют отчаиваться людям на нашей родной планете. А сейчас, ты должен придумать что-то еще. Если ты думаешь обо всем сразу, придумай еще что-нибудь, чтобы люди почувствовали себя лучше!

— Какое мне дело то чувств людей? — спросил он с горечью. — Какая разница, что они чувствуют? Разве это может изменить факты?

Рики сказала твердо:

— Мы люди — единственные существа во Вселенной, которые не делают ничего другого. Все остальные существа предпочитают факты. Они живут там, где были рождены, питаются пищей, которая для этого предназначена, и умирают, когда факты природы свидетельствуют об этом. Но мы люди — другие. В особенности женщины! И мы не позволяем мужчинам следовать только фактам. Когда нам не нравятся факты — в основном насчет нас самих — мы меняем их. Но самые важные факты, которые нам не нравятся — мы просим мужчин изменить их для нас. И они это делают!

Она посмотрела на Бордмана. Изумленный, он посмотрел на нее.

— Ты сможешь изменить факты, которые выглядят так печально в настоящий момент? Ну пожалуйста! — Она с легкостью воспроизвела на лице взгляд женщины девочки, взирающей на свое божество с нескрываемым обожанием. — Ты такой большой и сильный! Я знаю, что ты сможешь это сделать — для меня!

Она внезапно прервала представление и направилась к двери. И там полуобернувшись она сказала убежденно:

— И тем не менее, хотя бы наполовину — все это правда.

Дверь за ней тихо затворилась. Внезапно Бордману пришло в голову, что она знает, что корабль Колониального Надзора должен скоро прибыть сюда, чтобы забрать его. Он предполагал, что она верила в то, что будет спасена, даже когда остаток колонии не будет, но она откажется покинуть своих сородичей и жить когда погибнет их солнечная система. Он сказал угрюмо:

— Пятьдесят тысяч киловатт недостаточно даже для того, чтобы посадить корабль.

Херндон нахмурился. Затем сказал:

— А. Ты имеешь в виду корабль Надзора, который прибудет сюда чтобы забрать тебя, не сможет сесть? Но он может остаться на орбите и послать за тобой спасательную шлюпку.

— Я как раз не думал об этом. Я придумал кое-что другое. Я… мне очень нравится твоя сестра. Она прекрасное чудо. Но кроме нее, в колонии есть и другие женщины. Приблизительно дюжина. В качестве меры самоуважения мы должны отправить их на судне Надзора. Я согласен с тем, что они откажутся улетать. Но если у них не будет выбора — если мы погрузим их на борт корабля и они внезапно обнаружат — что, гм… похищены, и что это не их вина, что они попали на судно… Им придется считаться с фактом, что им следует жить дальше.

Херндон сказал коротко:

— Это было и в моих мыслях все время. Да, я согласен на это. Но если корабль Надзора не сможет приземлиться…

— Я думаю, мне удастся посадить его ни смотря ни на что, — сказал Бордман. — Я каким-нибудь образом придумаю. Мне нужно поэкспериментировать. И мне понадобится помощь. Но я хочу услышать твое обещание, что если мне удастся посадить корабль, мы устроим заговор со шкипером и отправим их жить.

Херндон взглянул на него.

— Таким образом ты приобрел нового члена команды, — сказал Бордман преодолевая неловкость. Я останусь на земле, и продолжу работу. Это тоже входит в условия договора, который мы заключим. И естественно, твоя сестра не должна знать об этом, или она не захочет получить жизнь таким образом.

Выражение лица Херндона несколько изменилось.

— Что ты собираешься делать? Ну конечно, я принимаю твои условия.

— Мне нужны кое-какие металлы, которые мы не использовали, — сказал Бордман. — Натрий, если я смогу получить его, если нет — то кальций, в худшем случае подойдет и цинк. Лучше всего подошел бы цезий, но мы пока что не обнаружили никаких его следов на этой планете.

Херндон сказал задумчиво: Не-е-е-т. Я могу дать кальций и натрий, добытый на шахте. Но я боюсь, что цинка нет. Как много?