Солнце в руке - [35]

— Пойду к ней.

Он задержал меня за руку.

— Будь с ней поласковей, Крис, Не для нее. Для меня. Пока ты ее проведываешь, я накрою на стол. Не забывай, что сегодня воскресенье и прислуги у нас нет. Яйца и макароны подойдут?

— Прекрасно.

Я нашла свою свекровь в полусидячем положении, обложенную подушками и читающей газету.

— Ну, наконец-то, Кристина!

Я наскоро поцеловала ее в лоб.

— Я была очень занята, — объяснила я. — Сейчас мы теряем деньги.

Это был единственный способ разоружить ее.

— И много? — спросила она.

— Слишком.

Она надолго задумалась. Губы ее подрагивали. Молилась она или считала?

— Вам бы следовало спросить совета, бедное мое дитя. Вы взвалили на себя слишком тяжелую ношу. Бернар со своими марками, вы с лодками, которые плохо продаются, — так не пойдет. Скоро вы разбежитесь.

Она схватила меня за плечо с такой силой, что я испугалась, и закончила:

— А этого я не допущу.

— Но мы вовсе не собираемся расставаться, — воскликнула я.

— Хотелось бы верить, Кристина. Поклянитесь мне.

Я поторопилась поклясться, видя, что она все больше волнуется. Впрочем, не было ничего более правдивого. Я абсолютно не собиралась бросать Бернара, так как он оставлял мне свободу, без которой обойтись я не могла. Но что станет со старушкой, когда она узнает о смерти Стефана? А что будет со мной, с фирмой, с товарным знаком Роблен без архитектора, бывшего истинным творцом? Я еще ясно не представляла все последствия его исчезновения. Вот уже… о Господи, уже больше двенадцати часов, как я старательно ухожу от этой проблемы. В основном я готовилась к тому, чтобы выслушать известие о его смерти как можно более естественно, то есть с хорошо сыгранным потрясением, хотя мне уже порядком надоело постоянно раздваиваться, превращаясь в безутешную жертву событий, автором которых являлась сама. Я поцеловала свекровь с притворным участием. А почему бы и нет? Подумаешь! И направилась к Бернару, занятому поджариванием яиц.

— Ну? Как ты ее находишь?

— Нервная, волнуется без причины.

— Она говорила с тобой о нас?

— Только этого и ждала. Подозревает, что мы скрываем от нее конфликт.

Бернар переложил яйца со сковороды на тарелку, тщательно вытер пальцы бумажной салфеткой и сел напротив меня.

— Ничего, что мы едим на кухне? — спросил он.

Я думала о капитане, обычно наблюдавшем за нами со стены. Его пистолет все еще лежал в моей сумочке. И промолчала. Бернар протянул мне бутылку кетчупа и снова спросил:

— Что ты ей сказала?

— Что она напрасно беспокоится. Мы прекрасно ладим.

— Спасибо, Кристина. Понимаешь, она боится умереть и оставить меня здесь одного. Она всегда меня опекала.

— Знаю. Она желала бы для тебя еще одной матери, способной заменить ее после смерти.

— Вот именно. Поэтому мы и должны окружить ее улыбками.

— Я попытаюсь.

Я через силу проглотила несколько кусочков и отодвинула тарелку.

— Извини, я не голодна. Если не возражаешь, пойду немного вздремну.

— Иди, иди. Я все уберу и отправлюсь по делам.

Когда он ушел, я встала и тихонько поднялась в мансарду. Быстро освободив сундук, я осторожно открыла его и положила пистолет обратно в кобуру. Была надежда, что отныне он пролежит здесь, под портупеей, до самой смерти Бернара, когда тот будет восьмидесятилетним стариком.

Я вернулась вниз, успокоенная, окруженная какой-то чистой невинностью. Еще несколько часов. Дежурный охранник, о котором говорил Стефан, обнаружит труп и вызовет… Кого? Не знаю, как действует в таких случаях полиция, но уверена, что это будет полиция Антиба и Ниццы. И следствие будет вестись там. Меня оставят в покое. Господи, теперь даруй мне покой!

Новость настигла меня на бульваре Сен-Жермен. Была половина одиннадцатого. Я уже долгое время разбирала бумаги, пытаясь отвлечься от окружающей действительности. Тело Стефана уже наверняка обнаружили. Ну? Неужели им потребовалась целая ночь, чтобы начать следствие? Они давно уже должны были известить меня. Что означала эта задержка? Должна ли я волноваться или успокоиться? А если позвонить? Попросить к телефону Стефана? Может, это лучший способ обезопаситься? Я уже протянула руку к телефону, как он вдруг зазвонил, и я отскочила так, будто он мог меня укусить. Нервы мои уже никуда не годились.

— Мадам Вошель?

— Да, это я.

— С вами говорит офицер полиции Моруччи. Я звоню из Антиба.

— Что-нибудь случилось с верфями?

(Мне не нужно было притворяться, чтобы показать свое волнение.)

— Да. Речь идет о вашем инженере.

— Стефан Легри?

— Да. Он был убит прошлой ночью выстрелом из пистолета. Алло?

— Да. — Мой голос дрожал. — Я вас слушаю.

— Его обнаружили на борту «Поларлиса». Это лодка, которая принадлежит одному голландцу, Ван Дамму. В данный момент мы пытаемся связаться с ним по телефону. Вы знаете, почему Стефан Легри находился на борту «Поларлиса»?

— Не имею понятия.

— Эта лодка не ваших верфей?

— Нет. Но мы ведь не только делаем новые, а иногда беремся за починку старых. Кризис сказывается на нас, как и на всех.

— Понимаю.

— Что-нибудь украли?

— На первый взгляд — нет. Вы видели эту лодку?

— Еще не успела.

— Сможете приехать как можно скорее?

— Я? Что?..

— Пожалуйста. Это весьма темное дело, и возможно, вы сможете кое-что прояснить.