Солнце сквозь пальцы - [5]
– Онце! Онце! Онце!
Двери закрылись, и поезд тронулся.
7
Женщина, сидевшая напротив, улыбнулась уже в третий раз. И в третий раз Дарио проигнорировал ее.
Он смотрел в окно. Мимо проносились дома, поля, склады, запутанные следы сельскохозяйственной техники. Он спрашивал себя: «Что произошло? Зачем я это сделал?»
Однако все было не так плохо. Какое прекрасное чувство, когда ты вдали от всех. Вдали от Элизы.
Женщина снова улыбнулась. Она отложила в сторону книгу и сняла очки.
– Как его зовут? – не выдержала она.
– Кого? – переспросил Дарио.
– Его. Как его зовут?
– Почему бы вам самой его не спросить?
– Он может говорить?
– Конечно. Может, он и инвалид, но он ведь не тупой.
Лицо женщины вытянулось. Она вскинула голову и слегка наклонилась вперед.
– Как тебя зовут? – спросила она.
Энди молчал. Женщина откашлялась.
– Как. Тебя. Зовут? – повторила она, выделяя каждое слово.
Дарио усмехнулся.
– Ты издеваешься надо мной? – недовольно процедила женщина.
– Я? Почему?
– Потому что он мне не ответил.
– Откуда мне знать почему. Возможно, он не хочет разговаривать.
Женщина прищурила глаза. Она вновь посмотрела на Энди и улыбнулась как ни в чем не бывало.
– Он твой брат? Вы немного похожи.
– Знаете, вы не обязаны, – сказал Дарио.
– Не обязана что?
– Задавать вопросы. Вы не обязаны задавать вопросы лишь потому, что он в коляске.
– Я знаю. Это называется воспитанием. И к тому же мне просто интересно. Но если ты против, я не стану.
«Ага, как же. Если бы Энди здесь не было, ты бы и не посмотрела в мою сторону».
– Да, конечно, – ответил Дарио. – Мы братья. Близнецы. Разве не видно?
– Да, у вас одинаковые глаза.
«Ну и дура».
– Куда вы едете?
За окном под стук колес бежала равнина.
«Куда мы едем? Далеко, туда, где небо почти касается земли, а лазурные облака похожи на мазки кистью».
– На море, – ответил Дарио.
– Ах, на море. Вас там кто-то ждет? Мама? Или родственники?
– Да, тетя Фатима. Мы едем, чтобы помочь ей с дядей Эльвио. К сожалению, он умер позавчера. Его размолотило. В комбайне.
Женщина молчала.
– Тетя Фатима не умеет обращаться с техникой. Нужно, чтобы кто-то помог ей вытащить дядю. Он по-прежнему там, в молотилке.
Женщина закашлялась.
– Понятно, – пробормотала она. Затем она надела очки и продолжила чтение.
А поезд тем временем уносил их все дальше и дальше.
8
– Билеты, пожалуйста.
Дарио проснулся. Он выпрямился в кресле и заправил выбившуюся футболку в джинсы.
Энди спал рядом с ним, прижавшись головой к окну.
Женщины напротив не было.
– Билеты…
Контролер остановился в дверях вагона.
Он посмотрел на мужчину, сидящего слева, просканировал его билет, повернулся, взял билет у девушки, сидящей справа. Затем он бросил взгляд на Энди и Дарио, прищурился и прошел мимо.
Дарио протер глаза и посмотрел на Энди. Тот спал, наклонив голову, рука свисала с коляски. Дарио положил ее на подлокотник. Лишь тогда он заметил глубокий порез на запястье. Может, Энди обо что-то ударился? Наверное, задел ворота в парке. Бедный Энди, наверное, он даже не заметил.
Дарио встал и направился в туалет. Он намочил кусок туалетной бумаги, вернулся в вагон и вытер засохшие следы крови с руки Энди.
Поезд ехал по пригороду. В окне мелькали высокие серые дома, дорога. И вдруг появилось озеро. Небо стало желто-розовым, медленно заходящее солнце отражалось в водной глади. А за озером виднелось море. Огромное. Необъятное.
Дарио любил море. Любил потому, что его нельзя приручить. Море нельзя заключить в рамки, в отличие от земли, которая лишь на первый взгляд кажется безграничной. Но это иллюзия, потому что, как только заканчивается земля, начинается море. Оно забирает все то, что у него отняли люди. Вот почему море нельзя приручить.
– Просыпайся, Энди, – Дарио потряс его за плечо. – Нам пора выходить.
9
Поезд уехал, а Дарио стоял на платформе. Он уже минут десять смотрел на голубой указатель с надписью «Сан-Винченцо». Когда он был здесь в последний раз? Сто лет назад, двести, возможно, в прошлой жизни. Он уже не помнил. Тогда папа звал его Великим и держал за руку во время прогулок.
Дарио взял коляску и поднялся на платформу. Ему казалось, что он держит за руку отца. «Запомни, – говорил он, – ты Дарио, Дарио Великий». И Дарио верил ему.
Они пришли на пляж, когда еще не стемнело. Дарио почувствовал под ногами мягкий, словно мука, песок. Колеса коляски увязали в нем.
На пляже не было ни души. У стены штабелями стояли шезлонги, зонтики были сложены.
Дарио подвез Энди к воде. Перед ними распахнулась необъятная морская гладь.
– Ну что, – спросил Дарио, – ты когда-нибудь видел это? Ты когда-нибудь видел море?
Энди улыбался и булькал. Он открыл рот, словно пытаясь проглотить что-то огромное.
Дарио снял с него футболку.
– Мы побудем немного здесь и вернемся домой, хорошо? Сегодня вечером нам нужно быть дома, иначе нас ждут огромные проблемы.
Он взял Энди под мышки, поднял и посадил на песок, прислонив спиной к песчаному холмику, сел рядом.
– Красиво, да?
Энди улыбался.
– В детстве я всегда приезжал сюда с папой.
Дарио посмотрел на тень облака, закрывшего небо. Оно было похоже на чайку с расправленными крыльями, которая спустилась на землю, чтобы унести его наверх.
Каждые выходные, уже который месяц, маляр приходит в этот дом с ведром белой краски и поднимается в одну и ту же комнату – закрашивать рисунки на стенах. И чем этому парню, Нико, не угодила бумага? Конечно, в шестнадцать многие бунтуют против родителей, но стены-то зачем портить? Маляр заканчивает работу и спускается по лестнице, чувствуя спиной тяжелый взгляд подростка – тот смотрит не то ему вслед, не то на мрачного отца, ждущего у дверей. «До встречи», – говорит маляр. Он знает, что через неделю вернется.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
Неизвестные массовому читателю факты об участии военных специалистов в войнах 20-ого века за пределами СССР. Война Египта с Ливией, Ливии с Чадом, Анголы с ЮАР, афганская война, Ближний Восток. Терроризм и любовь. Страсть, предательство и равнодушие. Смертельная схватка добра и зла. Сюжет романа основан на реальных событиях. Фамилии некоторых персонажей изменены. «А если есть в вас страх, Что справедливости вы к ним, Сиротам-девушкам, не соблюдете, Возьмите в жены тех, Которые любимы вами, Будь то одна, иль две, иль три, или четыре.
Сейфеддин Даглы — современный азербайджанский писатель-сатирик. Его перу принадлежит роман «Сын весны», сатирические повести, рассказы и комедии, затрагивающие важные общественные, морально-этические темы. В эту книгу вошла сатирическая баллада «Карьера Ногталарова», написанная в живой и острой гротесковой манере. В ней создан яркий тип законченного, самовлюбленного бюрократа и невежды Вергюльаги Ногталарова (по-русски — «Запятая ага Многоточиев»). В сатирических рассказах, включенных в книгу, автор осмеивает пережитки мещанства, частнособственнической психологии, разоблачает тунеядцев и стиляг, хапуг и лодырей, карьеристов и подхалимов. Сатирическая баллада и рассказы писателя по-настоящему злободневны, осмеивают косное и отжившее в нашей действительности.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
В состав книги Натальи Галкиной «Корабль и другие истории» входят поэмы и эссе, — самые крупные поэтические формы и самые малые прозаические, которые Борис Никольский называл «повествованиями в историях». В поэме «Корабль» создан многоплановый литературный образ Петербурга, города, в котором слиты воедино мечта и действительность, парадные площади и тупики, дворцы и старые дворовые флигели; и «Корабль», и завершающая книгу поэма «Оккервиль» — несомненно «петербургские тексты». В собраниях «историй» «Клипы», «Подробности», «Ошибки рыб», «Музей города Мышкина», «Из записных книжек» соседствуют анекдоты, реалистические зарисовки, звучат ноты абсурда и фантасмагории.
«Страна возможностей» — это сборник историй о поисках работы и самого себя в мире взрослых людей. Рома Бордунов пишет о неловких собеседованиях, бессмысленных стажировках, работе грузчиком, официантом, Дедом Морозом, риелтором, и, наконец, о деньгах и счастье. Книга про взросление, голодное студенчество, работу в большом городе и про каждого, кто хотя бы раз задумывался, зачем все это нужно.
Близнецы Фил и Диана и их мать Глэсс приехали из-за океана и поселились в доставшееся им по наследству поместье Визибл. Они – предмет обсуждения и осуждения всей округи. Причин – море: сейчас Глэсс всего тридцать четыре, а её детям – по семнадцать; Фил долгое время дружил со странным мальчишкой со взглядом серийного убийцы; Диана однажды ранила в руку местного хулигана по кличке Обломок, да ещё как – стрелой, выпущенной из лука! Но постепенно Фил понимает: у каждого жителя этого маленького городка – свои секреты, свои проблемы, свои причины стать изгоем.