Солдаты без оружия - [142]
— Ура!.. Показали фрицу кузькину мать! — закричал кто-то.
Я кое-как вылез из своего убежища. Все вокруг было разворочено, дымилось, пыль стояла столбом. И среди этого хаоса Шараф отплясывал на платформе сумасшедший танец. Тася пыталась его утихомирить.
— Так ведь это я в честь вашей меткой стрельбы по фашистам, — оправдывался старшина.
Постепенно все утихло, успокоилось. Пыль осела, дым рассеялся, и снова можно было различить вагоны, здание вокзала. Они, оказывается, не пострадали. А за вокзалом догорал сбитый Тасей самолет.
— По вагонам! — раздалась команда.
Я побежал к платформе зенитчиков. Там уже собрались бойцы. Вместе с Шарафом они качали Тасю и другого зенитчика — того, которому она приносила ужин.
Поезд тронулся. Мы сидели у широко открытых дверей вагона, свесив ноги. На этот раз Шараф был с нами. Он возбужденно вспоминал все перипетии боя: как немецкий самолет заходил на цель один раз, другой, как сбрасывал на наш эшелон бомбы. К счастью, огонь наших зениток не давал ему снизиться, и бомбы падали где-то в стороне. Ну, а когда он осмелел и опустился ниже, чтобы вернее прицелиться, Тася сбила его.
— А откуда ты знаешь, что Тася? — подзадоривали бойцы.
— Я же сам видел! — горячился Шараф.
— Зря вы, ребята, на Шарафа нападаете, — вступился я за друга. — Тася у нас молодец.
Долго еще в тот вечер не умолкали разговоры…
Перед рассветом поезд остановился внезапно, лязгая буферами. Все повскакали. Но не успели мы спросонок понять, что случилось, как поезд тронулся. Так повторялось несколько раз.
Вдруг что то застучало по крыше вагона, будто пошел сильный град. Послышался нестерпимый вой самолета. И тут опять прозвучала команда:
— Воздух! Все из вагонов!
Кто-то открыл дверь, и тотчас все заволокло туманом. Казалось, наш эшелон вошел в белое непроглядное облако.
Паровоз дал длинный гудок и выпустил белое покрывало пара, чтобы скрыть нас от вражеских летчиков. Эшелон окончательно остановился.
Скоро, однако, туман рассеялся, и все вокруг засверкало серебристыми красками. На небе, как светлячки, мигали утренние звезды.
Вражеский бомбардировщик, очевидно, возвращаясь с задания, заметил наш эшелон и решил обстрелять его из пулемета. Но зенитчики открыли по нему огонь. После нескольких неудачных заходов немецкий самолет не выдержал огня и скрылся в южном направлении.
— Слава нашим зенитчикам! — закричал Шараф. — Пошли, ребята, поцелуем еще раз Тасины ручки.
Увы, не только поцеловать, попрощаться с ней не пришлось — мы застали ее мертвой. Она лежала недвижная, а ветер шевелил выбившиеся из-под пилотки завитки волос.
— Это он, гад, на последнем заходе сделал, — с трудом сдерживая слезы, рассказывал ее товарищ, прикрывая лицо убитой зеленой плащ-палаткой. — Пуля попала в грудь…
Мы молча стояли вокруг Таси, сняв пилотки, низко опустив головы. Это была первая смерть на нашем солдатском пути. И погибла девушка. И от этого было еще тяжелее, еще ненавистней становились война и те, кто ее навязал.
Паровоз резко засвистел. Мы разошлись по вагонам. На первом же разъезде мы выкопали могилу недалеко от железной дороги и похоронили Тасю. Потом принесли на могилу полевые цветы, обложили дерном.
Паровоз дал прощальный гудок. Раздался залп из ружей и автоматов. Шараф притащил откуда-то большой кусок гранита и выцарапал на нем надпись по-русски: «Зенитчице Тасе».
Мы не запомнили ее фамилии, но в памяти сохранился светлый образ девушки, и он всю войну сопровождал нас в боях.
Перевод М. Явич.
УРАЗ-АТА
Как-то под вечер, в канун 25-й годовщины Великого Октября, я возвращался из командировки, в которой пробыл неделю, и, подъезжая к штабу армии, вдруг увидел лозунг:
«Привет гостям нашего фронта — посланцам братского узбекского народа!»
Лозунг был написан большими буквами на плотной бумаге и пришпилен к квадратному листу фанеры на невысоком деревянном столбике.
Меня охватила досада. Я подумал, что из-за своей командировки лишился радости встречать дорогих гостей. Кто знает, доведется ли когда-нибудь увидеться с ними? Где, на каком участке фронта они теперь?
С этой мыслью я поспешил в свой нороподобный блиндаж, вырытый в пологом склоне балки.
В блиндаже было темно и тихо, лишь сладко посапывал на нарах Андрей Симаков. Я зажег солдатский светильник-коптилку, сделанный из снарядной гильзы, и огляделся.
На деревянном ящике стояли четыре бутылки вина, три банки консервов, две эмалированные кружки и лежали несколько кусков холодного вареного мяса, нарезанная колбаса, разломанная лепешка, кучки кураги, урюка и кишмиша. В кружках были остатки вина, из четырех бутылок две откупорены, на цветных этикетках золотилась надпись: «Мускат».
«Побывали уже тут в мое отсутствие, теперь точно не увидеться», — вздохнул я, не сводя глаз с даров узбекских гостей.
В это время Андрей перевернулся с бока на спину и потянул на лицо конец шинели, которой укрывался.
— И это по-товарищески? — громко сказал я, глядя на него.
— А? Ага, — пробормотал Андрей спросонья и вновь засопел.
— Андрей! — вскричал я, раздосадованный. — Не притворяйся, ответь по-человечески!
Он приподнял взлохмаченную голову и уставился на меня сонно.
Таджикский писатель Фатех Ниязи снискал известность своими рассказами и романами о Великой Отечественной войне. На тему войны с фашистами написан и роман «Не говори, что лес пустой…», повествующий о судьбе таджикского мальчика Давлята Сафоева. Образ отца, погибшего в борьбе с басмачами, определил выбор жизненного пути Давлята — окончив пехотное училище, он стал кадровым офицером и принимал активное участие в партизанском движении на земле Белоруссии.
Роман известного венгерского интернационалиста воскрешает славные страницы революционного прошлого советского и венгерского народов.На документальном материале автор раскрывает судьбы героев романа, показывает, как на полях сражений гражданской войны в СССР воспитывались кадры будущего коммунистического движения в Венгрии, как венгерские интернационалисты приобретали в Советской России опыт революционной борьбы, который так пригодился им в период установления народной власти в своей стране.Книга рассчитана на массового читателя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
15 февраля 1989 г. последний советский солдат покинул территорию Демократической республики Афганистан. Десятилетняя Афганская война закончилась… Но и сейчас, по прошествии 30 лет, история этой войны покрыта белыми пятнами, одно из которых — участие в ней советских пограничников. Сам факт участия «зелёных фуражек» в той, ныне уже подзабытой войне, тщательно скрывался руководством Комитета государственной безопасности и лишь относительно недавно очевидцы тех событий стали делиться воспоминаниями. В этой книге вы не встретите подробного исторического анализа и статистических выкладок, комментариев маститых политологов и видных политиков.
События, описанные автором в настоящей повести, относятся к одной из героических страниц борьбы польского народа против гитлеровской агрессии. 1 сентября 1939 г., в день нападения фашистской Германии на Польшу, первыми приняли на себя удар гитлеровских полчищ защитники гарнизона на полуострове Вестерплятте в районе Гданьского порта. Сто пятьдесят часов, семь дней, с 1 по 7 сентября, мужественно сражались сто восемьдесят два польских воина против вооруженного до зубов врага. Все участники обороны Вестерплятте, погибшие и оставшиеся в живых, удостоены высшей военной награды Польши — ордена Виртути Милитари. Повесть написана увлекательно и представляет интерес для широкого круга читателей.
Сергей Сергеевич Прага родился в 1905 году в городе Ростове-на-Дону. Он участвовал в гражданской и Великой Отечественной войнах, служил в пограничных войсках. С. С. Прага член КПСС, в настоящее время — полковник запаса, награжденный орденами и медалями СССР. Печататься, как автор военных и приключенческих повестей и рассказов, С. С. Прага начал в 1952 году. Повести «План полпреда», «Граница проходит по Араксу», «Да, был…», «Слава не умирает», «Дело о четверти миллиона» и многие рассказы о смелых, мужественных и находчивых людях, с которыми приходилось встречаться их автору в разное время, печатались на страницах журналов («Уральский следопыт», «Советский войн», «Советская милиция») и газет («Ленинское знамя» — орган ЗакВО, «Молодежь Грузии», «Молодежь Азербайджана» и др.)
Книга представляет собой сборник воспоминаний. Авторы, представленные в этой книге, родились в 30-е годы прошлого века. Независимо от того, жили ли они в Советском Союзе, позднее в России, или в ГДР, позднее в ФРГ, их всех объединяет общая судьба. В детстве они пережили лишения и ужасы войны – потерю близких, голод, эвакуацию, изгнание, а в зрелом возрасте – не только кардинальное изменение общественно-политического строя, но и исчезновение государств, в которых они жили. И теперь с высоты своего возраста авторы не только вспоминают события нелегкой жизни, но и дают им оценку в надежде, что у последующих поколений не будет военного детства, а перемены будут вести только к благополучию.