Солдат - [71]

Мы помогали строить этот аэродром в начале войны в соответствии с соглашениями, заключенными во время поездки генерала Маршалла в Бразилию, о чем я писал выше. Взлетно-посадочная полоса, очень короткая, с легким покрытием, была не рассчитана на такие самолеты, как В-29. Мы крепко привязались ремнями и, затаив дыхание, ждали приземления. Вдруг бомбардировщик зароется в землю? К счастью, этого не случилось. Но на этом паши злоключения не закончились. Дело в том, что все горючее на аэродроме хранилось в бочках по пятидесяти галлонов[30] и нам пришлось ждать, пока в крыльевые баки не перекачают 1500 галлонов. Тем временем метеорологическая служба сообщила, что над Рио-де-Жанейро сгущается туман и, следовательно, лететь туда на В-29 нельзя. Поэтому из Рио-де-Жанейро за нами прислали С-47, на котором мы и долетели. Обратный полет на В-29 прошел благополучно, но мы крайне утомились, покрыв целых восемь тысяч километров от Рио-де-Жанейро до Вашингтона.

ГЛАВА 20 МЯТЕЖ В БОГОТЕ

Ранней весной моя жена Пенни и я летели в Боготу, Для нас это было своего рода свадебное путешествие, первое из многих предстоявших нам совместных поездок. Был конец марта, цвела вишня. На всем пути от Вашингтона до Панамы было тепло и ясно. В Панаме мы сделали короткую остановку и нанесли визит командующему вооруженными силами в зоне Карибского моря генералу Гриттенбергу. Оттуда наш путь лежал через северную часть Анд. Незадолго до полудня перед нами должен был открыться вид па горы с заснеженными вершинами. Но увидеть их нам не пришлось. Когда наш самолет находился на высоте около 4500 метров, мы попали в сильную бурю. Оба мы спали, когда раздался удар. Мы почувствовали резкий толчок, словно самолет ударился о вершину дерева. Вздрогнув, я подумал, что сейчас последует еще более сильный удар. Но ничего не случилось. Когда мы приземлились в Боготе, пилот сказал мне, что в наш самолет ударила молния.

Сначала мы остановились в старой гостинице «Мэджестик», на главной площади делового квартала. Жить там было довольно неудобно, потому что большие французские окна нашего номера выходили на улицу, возвышаясь над мостовой меньше чем на полтора метра. А с улицы, как это обычно бывает в латиноамериканских городах, доносился неумолчный говор прохожих и громкие гудки автомашин.

При первой возможности мы переехали в другую, более спокойную гостиницу, находившуюся на холме, метрах в четырехстах от центра города. Наше счастье, что мы догадались Это сделать. Однажды, когда после утреннего заседания я приехал в гостиницу на обед, ко мне подошел сержант Кук и, волнуясь, сообщил, что сейчас был убит Гайтан. Что ж, очень жаль. Но я был настолько поглощен своими обязанностями, связанными с военным сотрудничеством между американскими странами, что не уделял большого внимания биографиям местных политических лидеров и поэтому не имел ни малейшего понятия, кто такой Гайтан.

Итак, я, нс торопясь, позавтракал, и сержант Кук повез меня на машине обратно на службу. Мы с трудом ехали по улицам, переполненным возбужденными толпами. Войдя в кабинет, я приступил к диктовке, но с улицы па шестой этаж доносился такой сильный шум, что вскоре Кук уже нс слышал меня. Мы подошли к окну и увидели фантастическое зрелище. Оно напомнило мне рассказы и картины о французской революции, когда ревущие толпы народа вылезали из сточных тоннелей Сен-Антуана, чтобы штурмовать парижские улицы. И вот теперь на улицах под нами ревела такая же толпа, Я видел, как голыми руками люди сорвали железные решетки с витрин магазина металлических изделий, ворвались туда, а затем выходили, размахивая всевозможным оружием — от ружей до кухонных ножей. Затем толпа атаковала винные магазины, и вскоре по улицам разлилась волна взбунтовавшейся пьяной черни, вооруженной и стреляющей куда попало. Людей охватило неудержимое бешенство. Они переворачивали автомобили, били в них стекла, разрезали покрышки, а затем поджигали. Толпой никто не руководил. Ослепленная яростью, она стихийно катилась по улице, громя и грабя магазины.

Мне необходимо было как-нибудь добраться до гостиницы к своей жене. Я был в штатском, и единственным моим оружием было знание испанского языка. Выйдя на улицу, я стал проталкиваться сквозь толпу» пока не встретил человека, который показался мне вожаком, во всяком случае, в руках у него был красный флаг. Я спросил его, свободен ли путь к гостинице и как мне туда дойти. Человек с флагом ответил, что лучше бы мне убраться с улицы и не показываться никому на глаза. На одно мгновение я задумался над этим советом, но затем выругался и продолжал пробираться к жене. Я продвигался, нс обращая внимания на крики толпы; меня окружали со всех сторон, но приставать ко мне, по-видимому, никто не собирался. Когда я пришел в гостиницу, жена стояла у окна и смотрела на дикие сцены, разыгравшиеся на улице. Нс понимая всей опасности положения, она без всякого страха, с детской беззаботностью наблюдала за происходящим. В центре города уже начались пожары, и я понимал, что коммунальные предприятия города скоро перестанут действовать. Поэтому я вызвал посыльного и приказал ему закупить как можно больше свечей.