Сокровище Марка - [4]

— Мне нужно сказать тебе что-то очень важное. Важное для нас всех.

Марк вздрогнул. Яркие сияющие глаза девушки были совсем рядом. Она взяла его за руку.

Марк ушел в море. Или он снова в своей неимоверной меланхолии или на что-то набрел. Но второе сомнительно. Марго сидела у окна и глядела на город. Марк ушел в море. Марк в море. Море в Марке. Она тосковала. И впервые ей было приятно от этой тоски, приятно там, внутри. Сердце представилось вдруг ларцом с тайным сокровищем. «Наверное, это любовь», — улыбнулась Марго. И произнесла его, это новое, непонятное слово вслух, чтобы понять, какого оно цвета, чем пахнет, каково на вкус и на вес. «Лю-бо-фь», — «лю» — было похоже на легкий звон колокольчика, может быть, так в безлюдном лесу звенят ландыши, «бо» напоминало всплеск волны, сильной, страстной, «фь» парило почти беззвучно, где-то в небесах, свободной птахой. Марго понравилось это слово. Оно плавно вплелось в сумерки, вылетело за окно и поплыло над городом, пропуская сквозь себя свет луны и звезд.

У Рамона был золотой зуб и когда он улыбался, казалось, что его рот подмигивает.

— Как дела, Марго? Не знаешь, случайно, где Марк?

— Не знаю, — Марго еще приветливо улыбалась, хотя она и не любила Рамона, но он ведь всегда к ней хорошо относился. Рамон взял ее за руку.

— А мне кажется, ты знаешь! Не нужно обманывать меня, Марго! — Он сжал ей запястье. Он не улыбался, но рот его продолжал подмигивать при каждом новом слове.

— Рамон, отпусти, я правда не знаю.

— Марго, я не верю. Знаешь, что бывает с нехорошими девочками, которые врут, знаешь? — Рамон вытащил из куртки нож.

— Или ты мне скажешь, где Марк — а ведь ты знаешь, где Марк, потому что в этом городе у него никого нет, кроме тебя, а ты без него жить не можешь. Так вот, или ты, — Рамон направил в ее сторону острие, — скажешь мне, или я, — лезвие встало вертикально, — разрежу тебя на куски и ты будешь похожа на сеть. Слышала? Слышала меня? — прошипел он.

Марго слышала стук сердца у себя в голове вперемежку со словами Рамона. Она закусила губу.

— Хорошо, я скажу тебе, только успокойся и не делай мне больно. Не пугай меня, ты же добрый, ты добрый.

Марго собралась с силами, вырвалась и побежала, побежала, чувствуя смерть у себя за спиной, чувствуя, что золотой зуб готов впиться ей в спину. «Мама, мамочка, мама!»

Ей уже казалось, что она летит, что оторвалась от земли, когда сталь кольнула ее в спину. Марго развернулась и со всей силы толкнула Рамона. Тот, не ожидав отпора, упал. Марго выхватила у него нож и вонзила прямо в грудь. И зашептала-зашептала-зашептала ему, ошеломленному, дергавшемуся в судорогах: «Это не хорошо, Рамон, делать мне больно. И нож не хорошо, Рамон. Нехорошо». Из забытья ее вывели голоса Нестора и его сестры. Они были совсем рядом, за занавеской, тихие, едва слышные, но по сравнению с той тишиной, откуда она только что выбралась, громыхали в ее голове.

— Что нам с ней делать? Лучше отнести ее к Марку, иначе подельники Рамона доберутся до нее. Да и до нас тоже.

— Марка нет в городе.

— Что? — Возглас Нестора был похож на квохтанье курицы.

— Он сбежал с Милой.

— Откуда ты знаешь?

Сестра Нестора, невидимая, улыбалась своей прозорливости.

— Мне ли этого не знать. Не далее, как в пятницу она флиртовала с ним в лавке и он позвал ее к себе в хибару. А когда она туда собиралась, то прихватила все свои ценные вещички. Я проверяла. Как ты сам знаешь, баркас Марка исчез. Все сходится. Марк ей сразу понравился, вот, пока Марго не было, она и соблазнила его.

— Перестань. Нечего выдумывать.

— Ничего я не выдумываю. Эта Мила только и думала о том, чтобы кого-нибудь заарканить. Знаю я подобных бабенок.

— Кто еще знает, что они исчезли?

— Никто, Нестор, не беспокойся. Если болтать языком, то его могут и отрезать. Какой бы дурой твоя сестра ни была, но это-то она понимает.

— Что нам делать?

— Прежде всего, избавиться от Марго.

— Хорошо, я подумаю как.

Лучше было бы умереть от рук Рамона, чем слышать все это, чем знать, что Марк предал ее. Марго содрогнулась от боли. Стоило ли теперь даже думать о том, где бы укрыться, сколько заплатить Нестору за собственную жизнь, за жизнь, которая не имела теперь никакого смысла. Марго лежала на животе, с порезанной спиной, с мокрым лицом, с болью во всем теле и желала только одного: добраться до моря и окунуться в волны. По-другому здесь не умирали. Какое-то время она лежала с открытыми глазами, уставившись в одну точку, потом заснула и вновь открыла глаза от легкого прикосновения. Сестра Нестора сидела перед ней на корточках.

— Марго, послушай… Я знаю, что ты убила Рамона. По этому поводу можешь не переживать, он был большим негодяем и заслужил свою смерть. Но у Рамона остались дружки, которые могут прийти сюда в любое время и прикончить нас всех. Что мы с Нестором можем сделать для тебя? Куда тебя спрятать?

Марго молчала.

— Мы пытались найти Марка, но его нет в городе, а ждать более — невозможно.

— Зачем ты спасла меня, Пелагея, ведь ты терпеть меня не можешь? Зачем?

— Ну, что за глупости! У меня нет причин испытывать к тебе симпатию, но и желать тебе смерти у меня нет причин. Ты жива, и точка.