Сокровище Марка - [2]

Чтобы разогнать тоску, Марк обычно принимался неистово нырять и выискивать мелкие сокровища на морском дне. Сегодня, к своему удивлению, он обнаружил маленькую глиняную рыбку, наверное, чей-то амулет. Он выбрался на берег, уселся в задумчивости на песок и застыл, словно статуя.

— Хей, Марк! Чего ты расселся? Вставай, перегреешься!

Открыть глаза, повернуть голову, чтобы увидеть ее — веселую, светлую, словно в облаке. Марк поднялся ей навстречу и забрал корзину. Вести Марго в заброшенный дом ему не хотелось, но что уж поделаешь, ее намерения ясны как день: нарушить его уединение, готовить завтрак, варить кофе, болтать без умолку, выдать все секреты и сплетни, убирать комнату, мыть посуду, стирать вещи. В общем, пытаться придать его жизни видимость нормальной. Отчего она всегда знает, когда являться? Он разглядывал, как ее маленькие ноги шагают по песку.

Марго ничем не выдала своего отношения к убогим внутренностям жилища, она стала выкладывать продукты, щебеча и солнечно улыбаясь. И Марк с удивлением обнаружил, что все происходящее не так уж плохо. А Марго уже ставила воду для кофе, разламывала булку, резала сыр. Марк вдруг понял, что улыбается. Эта сумасшедшая девчонка принесла ему новый, совсем другой день.

С Марком ей всегда было хорошо, несмотря на все его странности, несмотря на то, что он жил, словно рак-отшельник, копаясь в себе и своих картах, все еще рассчитывая найти заветное сокровище, на затерянном ли в море острове, на затопленном ли галеоне — он и сам не знал, где, только верил, что оно существует, ждет его и надо найти к нему дорогу…

Он бродил по лавкам антикваров, выискивая старинные карты и пергаменты, изучая разнообразные зашифрованные документы, он любил посидеть в таверне, послушать матросские байки, позадавать глупые вопросы и уйти, чему-то улыбаясь. Когда его постигало новое разочарование, он все забрасывал, никуда не ходил, не занимался ни собой, ни домом. Сидел целыми днями у моря, иногда закидывал сеть, ловил рыбу и всю ночь проводил у костра, варя нехитрые похлебки или запекая рыбу на углях.

Он больше любил ночь, его душа расцветала в сумерках, предвкушая далекие путешествия в глубины себя. Ему никто не был нужен, Марк путешествовал внутри, открывал новые материки и океаны, беседовал с тамошними жителями, и плыл далее и далее, и уставший, засыпал только под утро.

Смогла бы она сказать ему однажды вот так, просто «Я люблю тебя, Марк», Марго не знала. Она была привязана к нему, она скучала без него, и начинала сходить с ума, когда они долго не были вместе и успокаивалась только в его постели. Она знала, что Марку никто не нужен и это задевало ее самолюбие. Марго хотела, чтобы он не мог обходиться без нее.

Мила свернулась клубочком, ограждая себя от окружающего мира, от пустоты, но пустота уже прокралась внутрь. Ее захлестнул приступ глобального одиночества и холода. Холод — вот что было самым страшным. Она ощущала себя отчужденной от всех остальных людей, от себя и даже от Са. Ей вдруг начинало казаться, что Са запросто может обойтись без нее, какая она мать, что она может сделать для него? Притащила в чужой город, перебивается кое-как. А Са нужен уютный дом, хорошая еда, игрушки, книги. И Са нужен отец. При этой мысли Мила заплакала. Негодная, непутевая. Ну, разве так ты хотела, чтобы сложилась жизнь, разве так? Изо всех сил пытаешься быть сильной, взваливаешь на себя непомерную ношу, какой мужчина выдержал бы это? Мила зарыдала в три ручья. Надоело! Устала! Море было где-то снаружи, море лилось из нее, с моря сейчас придет Са, притащит ракушек, камешков, будет строить домики, пускать в плошке корабли, надо накормить его, что там пара бутербродов с собой. Мила смахнула слезы и поднялась. Да, надо кормить Са, он такой маленький, беззащитный, кто о нем позаботится?

Сегодня Марк даже решился выйти в город. Да, просто взял и решил. На самом деле идти никуда не хотелось, это все из-за Марго, из-за шлейфа той жизни, что она неизменно притаскивала с собой, с одной стороны он не любил город: что там — шум, толкотня, суета, но с другой — всегда хотелось убедиться в этом своими глазами, отметить, что ничего не меняется да и делать там особо нечего. Захотелось даже позвать Марго на ужин и что-нибудь приготовить. Марк пожал плечами. Странное что-то происходит в его жизни. Марго?

Торговцы уже готовились сворачивать свои ряды. Марк набросал в холщовый мешок еду и подумал о том, чтобы посидеть еще в кабачке у Анны. А в городе и воздух совсем другой. Пахнет людьми, пахнет суетой, пахнет буднями.

В лавке горшечника Нестора сидела молодая темноволосая девушка. Вокруг нее висели на тонких нитях чудесные расписные рыбы и осьминоги, цветы и забавные фигурки. Раньше такого не было. Марго бы это понравилось. Не слишком ли я часто думаю о ней? О Марго. Думал бы о картах. Марк прошел мимо лавки.

Мила заметила его сразу. Он был совсем другим, он двигался не так, разговаривал не так, рассматривал не так. Как будто приезжий или вернувшийся сюда из дальнего странствия. Моряк? Он был высоким, хорошо сложен, темные короткие волосы, темные глаза, усы и испанская бородка. Заглянула сестра Нестора и шепотом сообщила: «Спит».