Сокровища Стоунберри - [45]

— Означает ли это «да»? — встрял между ними Роберто, напоминая о себе.

— Да, да, да… И еще тысячу раз — да! Я люблю тебя, Джереми, и хочу, чтобы ты стал моим мужем.

Счастливо рассмеявшись, он заключил ее в объятия, и губы их, встретившись, слились в долгом поцелуе…

Эпилог

Августа сладко потянулась и открыла глаза. Яркий свет весеннего утра заливал спальню, гоняя по стенам солнечных зайчиков. Это напомнило ей о пещере с буддистским храмом, имевшей прямое отношение к событиям двухгодичной давности.

До сих пор она с ужасом думала о том, что стало бы с ней, Роберто и Джереми, если бы не маленький датчик, прикрепленный к рации. Именно благодаря ему спасатели в сотрудничестве с экспедиционной группой профессора Джузеппе Паризи через неделю непрекращающихся поисков смогли обнаружить их, одновременно поведав миру о сделанном ими открытии…

Потянувшись еще раз, Августа выбралась из постели и подошла к окну. Начавшийся день радовал ее так же, как и предшествующие ему.

— Моя графиня уже проснулась? — спросил Джереми, появляясь из ванной в обнаженном виде.

— Что ты себе позволяешь? — в притворном ужасе воскликнула Августа. — А если кто-нибудь сюда войдет?

— Все в курсе, что в это время нас лучше не беспокоить, ведь мы занимаемся очень важным делом, и малышка Сэмми тому прекрасный пример.

Имя дочери Джереми произнес с особой нежностью, и Августа рассмеялась, вспомнив, как он противился ее решению назвать новорожденную именно так.

— Что это за имя для девочки из благородной семьи? — спрашивал новоиспеченный отец, расхаживая по спальне. — Почему Саманта, а не Элизабет или Глория?

— Потому что я хочу, чтобы дочь постоянно напоминала нам о нашей встрече, когда я еще не знала, что ты Джереми Фокскрофт, и считала тебя Сэмом Брауном, — объясняла Августа, любуясь своим мужем.

Он так и не нашел достойного аргумента, чтобы возразить, и юная мисс Стоунбери получила свое имя. Сейчас, когда малышке шел уже второй год, она являлась его любимицей. И Августа нередко ловила себя на том, что начинает немного ревновать мужа к дочери.

— О чем ты задумалась? — поинтересовался Джереми, подходя к ней и нежно целуя в губы.

— О нас, — призналась Августа. — О том, каким будет наше будущее. О том, что ждет нас по прошествии нескольких лет.

— Ты действительно хочешь знать это? — Джереми улыбнулся и ответил: — Хорошо, я скажу тебе. Во-первых, нам предстоит долгая и счастливая жизнь, а во-вторых, нам придется потрудиться, чтобы у Сэм появились несколько братиков и сестричек.

— Ты настроен весьма решительным образом. — Августа кокетливо подмигнула ему, ожидая должной реакции.

— Даже не представляешь насколько, — сообщил ей Джереми и, подхватив на руки, понес в кровать…

Леди Каролина Фокскрофт только что вернулась с утренней прогулки верхом. Передав поводья конюху, она, похлопывая стеком по голенищу высокого сапога, поспешно вошла во дворец и поднялась в детскую.

При ее появлении приставленная к девочке бонна почтительно поклонилась и вышла, оставив бабушку наедине с внучкой. Как только дверь закрылась, с лица леди Каролины мгновенно исчезло надменное выражение, так хорошо знакомое слугам Гринбуш-холла, уступив место трогательной заботливости и нежности.

— Привет, мое сокровище, — прошептала она, склонившись над кроваткой, где в окружении игрушек сидела Сэмми, сама похожая на куколку.

Заслышав знакомый голос, девочка отвлеклась от изучения плюшевого мишки и, подняв личико, радостно улыбнулась, протягивая руки ей навстречу.

Это был их секрет: бабушки и внучки. Секрет, о котором никому не было известно. В присутствии посторонних они вели себя так, словно бы их ничего не связывает, кроме родственных уз. Оказавшись же наедине, обе мгновенно преображались.

Такое поведение Каролина объясняла для себя родством душ и была очень довольна, Когда ей предоставлялась возможность провести время в компании малышки. Беда грозила всякому, кто становился причиной слез Сэмми. Не важно, кто это был: нерадивая нянька или же ее собственный сын. Тогда разражалась такая гроза, что большинство обитателей Гринбуш-холла разбегались по своим комнатам, дабы не попасть под горячую руку леди Каролины.

Дворецкий Хэдли не раз отмечал, что покойная леди Виктория, при жизни считавшаяся весьма суровой дамой, в сравнении с леди Фокскрофт выглядела абсолютным ангелом.

Сама она прекрасно знала о ходивших за ее спиной слухах, но не придавала им никакого значения. Ведь впервые в жизни у нее появился человек, отдающий ей свою любовь и не требующий ничего взамен, — маленькая девочка по имени Саманта Стоунбери.

Сжимая внучку в объятиях, Каролина ловила себя на том, что никогда еще не ощущала в душе такого мира и спокойствия, как теперь…

— Госпожа графиня, приехал гость, которого вы ожидали, — с одышкой сообщил мистер Томпсон, появляясь на верхней площадке «Гнезда голубки».

— Передайте, что я сейчас приду, и проводите его в мой кабинет, — произнесла леди Гленда, все еще глядя вдаль с высоты старинной башни.

С момента своего переезда в «Пиджин нест» она полюбила это место и часто проводила здесь долгие часы, погруженная в раздумья и воспоминания.