Сокровища Мельк-Тауза - [12]

Он опустился на землю и положил рядом медное изваяние. Рука, в которой он нес синджак, пропиталась противным запахом окиси меди, и Бушуев брезгливо вытер пальцы об одежду.

Удача не радовала Бушуева. Что ему от этой удачи, когда следом за ней придет неудача и уничтожит все достигнутое? Он добыл похищенный у иезидов синджак. Казалось бы, что теперь пред ним откроются двери таинственного мира, а между тем поклонники сатаны, которые должны были все время быть неотлучно с ним, бежали и покинули

его одного ночью в незнакомом месте.

Бушуев услышал отдаленный конский топот и насторожился. Кто это?.. Враги или опомнившиеся иезиды?.. Как узнать?..

Бушуев затаил дыхание и стал прислушиваться. Торопливый конский топот приближался. Ухо уловило дыхание разгоряченных лошадей, тихое фырканье.

Неожиданно топот прекратился. Бушуев напрягал зрение, слух — и ничего не мог уловить. В непроницаемой для глаза темноте царила полнейшая тишина. Казалось, что слышанный конский топот был галлюцинацией.

Но неожиданно в темноте раздался человеческий голос:

— Где ты оставил его? — спросил кто-то тихо и властно.

— Мы были с ним там, около кустов, а потом спустились ближе к палаткам, — ответил второй голос.

— Я здесь! — обрадованно крикнул в темноту сразу оживший Бушуев.

Снова стал слышен конский топот, и из тьмы к Бушуеву приблизилось несколько темных силуэтов.

— Шейх Юсуф, — обратился наугад к темным силуэтам Бушуев: — Прими от меня синджак и береги его. Я сделал все, что мог, и больше от меня ничего не ждите…

Силуэты всадников сразу исчезли, как будто порыв ветра сорвал их с коней. Трепещущими руками шейх Юсуф бережно принял от Бушуева медное изваяние и почтительно приложился к нему.

— На коней! — скомандовал шейх.

Бушуеву подвели лошадь и помогли сесть. Он ощущал под собой тело лошади, но не видел ее и моментами ему казалось, что он плывет по черному потоку на легком и зыбком челноке. Лошади учащали шаги и вскоре бросились в неприглядную темноту торопливой рысью.

Бушуеву показалось, что они ехали с излишней скоростью. Но еще с большей скоростью умчался передовой всадник. Бушуев слышал, как он хлестнул лошадь, слышал учащенный топот — и всадник исчез.

В палатках обы шейха Юсуфа ярко горели костры. Подъехавший Бушуев увидел необычную картину. Все иези- ды — взрослые и дети — выбежали навстречу всадникам. Они пели, плясали и что-то выкрикивали.

Бушуев спрыгнул с коня и с недоумением наблюдал находившихся в непонятном восторге людей.

— Приди, и мы станем петь тебе хвалу и плясать! — восклицали прыгающие иезиды, и спешили приложиться к синджаку.

О Бушуеве как будто забыли.

Шейх Юсуф отнес грубое подобие павлина в палатку и вышел к Бушуеву.

— Чего ты хочешь?.. Говори, и мы исполним каждое твое желание, — произнес он.

— Я устал и хочу спать, — ответил Бушуев, заметивший, что его удивление стесняет поклонников дьявола.

Шейх хлопнул в ладоши. К нему подбежало несколько иезидов.

— Приготовьте нашему гостю самую лучшую постель, — приказал шейх Юсуф.

Постель была приготовлена с изумительной быстротой. Шейх Юсуф почтительно проводил Бушуева и в самых изысканных словах выражал свою благодарность. Он помог Бушуеву снять ружье и патронташ, принес воды и ушел только тогда, когда бережно прикрыл гостя мягким ковром.

Бушуев чувствовал чрезвычайное утомление и, вместе с тем, полное удовлетворение. Полоса неудач как будто кончилась. Завтрашний день будет иным днем. Дремота охватила сознание. Мягкое ложе как будто поплыло и тихо заколебалось. Мысль погасла и Бушуев уснул.

V

Большая радость и огромное недоумение наполняли шейха Юсуфа. Он рад спасению синджака, но кто этот человек, удостоившийся прикоснуться к священному изображению? Кто он, и чья воля направляет путь его?.. Таинственной силой обладает этот человек. Из ружья он стреляет звездами и нагоняет страх на людей, от рождения не знавших страха.

Утром шейх Юсуф первым вошел к проснувшемуся Бушуеву, пригласил его в другую палатку и почтительно усадил на лучшее место.

Были осторожны и туманны вопросы, которыми шейх хотел разрешить свои недоумения.

Но ответы были так же осторожны и путанны, как и вопросы.

Бушуев видел, чего хочет шейх, и не торопился удовлетворить его желание. К чему спешить? Если поспешишь удовлетворить любопытство мужчины, не покажешь ли этим, что уподобил его женщине?

Принесли пищу. Шейх Юсуф приказал зарезать лучшего барашка, и от поставленного на ковер блюда веяло раздражающим аппетит ароматом жареного мяса, приправленного чесноком.

Это было сэлкали — единственное вкусное блюдо, известное курдам.

В своих скитаниях по горам Бушуев обнаружил, что степень культурности народа можно определить и по разнообразию пищи. Чем проще и однообразней пища, тем диче и некультурней народ. Бушуев встречал людей, которые знали только одно блюдо — вареное мясо. Соль была единственной приправой этого кушанья. Это были дикие кочевники, не знавшие ни грамоты, ни своего прошлого. Они бродили по земле и как будто не находили подходящего для постоянной жизни места. Иезиды стояли выше кочевников. В их передвижениях была планомерность. Они дольше задерживались в определенных пунктах. У них определилось прошлое, зародилась грамотность. И пища их была несколько разнообразней. Кроме вареного мяса, они знали мясо жареное. Это жаркое, правда, приготовлялось самым незатейливым способом. Мясо жарилось прямо на углях. Но кроме этих кушаний, иезиды, как и все курды, могли готовить еще ряд кушаний. Самым же лакомым считалось сэлкали. У курдов даже была специальная посуда — сэл. На выпуклой стороне этой посуды пекли хлеб, а вогнутая предназначалась для сэлкали. Сэлкали приготовлялось из мелко нарубленной баранины, зажаренной на курдючном сале. В приготовленную таким образом баранину подмешивают кислое молоко и добавляют чеснок.