Сократ - [161]
– Хорошо сказано, – похвалил его Критон.
– Только сказано, – заметил Сократ.
– Нет! Не только! – вспыхнул Аполлодор.
Но Платон еще не закончил похвалу Сократу.
– Ты отыскал душу человека, задвинутую глубоко, придавленную древними обычаями, жившую в небрежении и недооценке. Ты открыл красоту души – открыл ее и для моих папирусов…
Вошел тюремщик, внес светильник.
– Пора.
Критон поднялся первым:
– Да. Уходим.
Сократ – его лицо было теперь освещено – положил руку на плечо Платона:
– Велика красота души, если душа красива; но куда больше безобразие уродливой души. Есть люди, утверждающие: здесь ничему не поможешь, это рок, воля богов; вы же, мои милые, говорите всегда: помочь можно и тут – добродетели можно научиться!
За годы, прожитые с Сократом, Ксантиппа изучила каждый его шаг, когда он выходил по утрам во дворик. И со дня его заточения стала ходить тропками мужа.
Освежившись студеной водой, Ксантиппа встречала просыпающееся солнце, затем подходила к Артемиде. Бывало, ее сердило, что муж целует колено богини, – особенно после того, как он сказал, что целует его не потому, что Артемида богиня, а потому, что она прекрасна. Сократ говаривал – с каждым новым днем надо приветствовать не только солнце, но и красоту.
Здоровье Ксантиппы не восстанавливалось. Неверными шагами ходила она среди мраморных глыб, придерживаясь за них руками, и, как, бывало, муж, разговаривала сама с собой.
Ветшает тут все без него. Камни утрачивают гладкость. Ограда обваливается, надо бы починить. Вот бы Лампрокл… Ах, этот бродяга убегает от деда, от ученья, все норовит в палестру с такими же, как он, сорванцами. Хочет, видишь ли, состязаться в беге… В безделье бы ему состязаться! Да, мало нам от него радости – быть может, возьмется за ум, когда отбудет военную службу… Что там за шум? Не несут ли вести от Сократа? Нет. Это к соседям…
Ксантиппе плохо дышалось. Но она не легла в постель, приготовленную для нее Мирто, села на пороге дома. На постели лежал белый праздничный пеплос. Ксантиппа взяла его в руки – к нему была приколота красивая янтарная пряжка.
Пеплос-то свой Мирто мне показала, а пряжку – нет. Кто мог подарить ей? Жизнь с Сократом была нелегкой, но все же куда прекраснее, чем теперь, когда его тут нет. Когда мне было столько лет, сколько теперь Мирто, я выходила замуж. Мирто молода. Красива. Скрывает от меня, что любит Сократа. Она внесла радость в наши будни, она работяща, помогает мне жить – но раздражает меня… Неужели не чувствовала она, как мне бывало больно, когда она за ужином гладила его руку? И он был так нежен с нею. Ко мне он не бывал так нежен. Или я уже забыла? Каждый день она ходит к нему в тюрьму и возвращается молчаливая, словно не хочет после того, как слышала его, слушать, что говорю ей я…
В калитку громко застучали. Какой грохот! Ксантиппа побрела к воротам, выглянула в маленькое окошко и, отодвигая засов, сердито проворчала:
– Вот стук подняла! Прямо будто мне по голове…
– Прости, Ксантиппа! Из Фив приехали Симмий с Кебетом… – радостно сообщила Мирто.
– Ну и что, сумасшедшая?
Мирто отвела Ксантиппу к постели, заставила лечь.
– Положить тебе мокрую тряпку на сердце? Дать отвару из кореньев, которые прислал тебе лекарь Эриксимах?
– Ничего я не хочу, – отрезала Ксантиппа. – Все равно мне ничто не поможет, и вы это отлично знаете. Вчера Эриксимах смотрел на меня с таким состраданием…
– Люди вылечиваются и от более тяжких болезней. Поправишься и ты, Ксантиппа, увидишь!
– Ладно, брось свои утешения, лучше подои козу.
Напившись парного молока, Ксантиппа спросила:
– Что это ты сказала про Симмия и Кебета? Бывало, приезжали они к нам, привозили мне славные вещицы – то гребень, то сандалии, то зеркальце полированного серебра… – Ксантиппа улыбнулась воспоминанию. – И жареных барашков привозили, паштеты, сыр, белый хлеб… Сократ всякий раз занимал их своими разглагольствованиями о неумеренности и чревоугодии, однако сам ел за двоих, только причмокивал… Всегда был себе на уме! Да, так что же Симмий и Кебет?
Мирто, волнуясь, передала, что сказал ей старый Архедем:
– Прискакали они не на ослах – на лошадях, подумай! И сразу к Критону. Теперь обсуждают с ним, что делать. Афиняне знают – высшая мера наказания Сократу присуждена несправедливо! И вот Симмий с Кебетом хотят добиться низшей меры! Они предложат за него крупный штраф! – Мирто прямо ликовала. – Они его выкупят! Он вернется к нам!
– Если так, – сказала Ксантиппа, – загляни-ка в его комнату. Там, поди, паутины полно…
– Нет. Я убирала каждый день…
– А, так ты каждый день туда лазишь! – взъелась было Ксантиппа, да вдруг ласково закончила: – Мирто, милая, согрей воды, вымой мне голову… Будь добра!
Мирто вымыла ей голову, высушила на солнце, стала расчесывать.
– Какие у тебя чудесные волосы!
– По-твоему, Мирто, они и сейчас еще хороши? – И мечтательно добавила: – Сократ говаривал – у меня самые роскошные волосы во всех Афинах…
Напрасно скакали в Афины Симмий и Кебет. Никакая гора мин не могла изменить приговор гелиэи. А тем паче снизить столь резко – от высшей меры к низшей, то есть к денежному штрафу.
Симмий и Кебет не нашли в себе мужества явиться к учителю со злой вестью. Вместо тюрьмы отправились снова к Критону.
Перед вами интереснейший художественный роман классика чешской литературы Йозефа Томана "Калигула, или После нас хоть потоп". Этот роман посвящен жизни и политическим деяниям римского императора Калигулы, фигуры далеко неоднозначной, как показала история. Остросюжетный, динамичный роман изобилует хитроумными дворцовыми интригами и откровенными любовными сценами.
Книга, которую вы открываете, — прежде всего о людях, о все еще не изведанных до конца глубинах человеческого существа, диапазон чувств которого воистину безграничен: от нежной любви до всепоглощающей ненависти, от мучительного страха до поражающего воображение героизма и самоотверженности. Вы встретитесь на страницах этой книги с мужчинами и женщинами в солдатских шинелях, которые, повинуясь законам войны, идут вместе, плечо к плечу, долгие месяцы и даже годы. Вы будете следить, как с каждым днем становятся все более сложными их взаимоотношения, отражающие бесконечные оттенки их характеров и душ.
Роман «Дон Жуан» (1944) написан чешским писателем Иозефом Томаном (р. 1899 г.). Повествование о жизни графа Мигеля де Маньяра, прозванного севильским людом «доном Жуаном», позволяет автору рассказать не только об Испании XVII века, но и высказать свое отношение к современности. В момент появления роман прозвучал протестом против фашистского «нового порядка» захватнических войн и фанатического мракобесия.
«Если ты покинешь родной дом, умрешь среди чужаков», — предупреждала мать Ирму Витале. Но после смерти матери всё труднее оставаться в родном доме: в нищей деревне бесприданнице невозможно выйти замуж и невозможно содержать себя собственным трудом. Ирма набирается духа и одна отправляется в далекое странствие — перебирается в Америку, чтобы жить в большом городе и шить нарядные платья для изящных дам. Знакомясь с чужой землей и новыми людьми, переживая невзгоды и достигая успеха, Ирма обнаруживает, что может дать миру больше, чем лишь свой талант обращаться с иголкой и ниткой. Вдохновляющая история о силе и решимости молодой итальянки, которая путешествует по миру в 1880-х годах, — дебютный роман писательницы.
Жизнеописание Хуана Факундо Кироги — произведение смешанного жанра, все сошлось в нем — политика, философия, этнография, история, культурология и художественное начало, но не рядоположенное, а сплавленное в такое произведение, которое, по формальным признакам не являясь художественным творчеством, является таковым по сути, потому что оно дает нам то, чего мы ждем от искусства и что доступно только искусству,— образную полноту мира, образ действительности, который соединяет в это высшее единство все аспекты и планы книги, подобно тому как сплавляет реальная жизнь в единство все стороны бытия.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Действие исторического романа итальянской писательницы разворачивается во второй половине XV века. В центре книги образ герцога Миланского, одного из последних правителей выдающейся династии Сфорца. Рассказывая историю стремительного восхождения и столь же стремительного падения герцога Лудовико, писательница придерживается строгой историчности в изложении событий и в то же время облекает свое повествование в занимательно-беллетристическую форму.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В основу романов Владимира Ларионовича Якимова положен исторический материал, мало известный широкой публике. Роман «За рубежом и на Москве», публикуемый в данном томе, повествует об установлении царём Алексеем Михайловичем связей с зарубежными странами. С середины XVII века при дворе Тишайшего всё сильнее и смелее проявляется тяга к европейской культуре. Понимая необходимость выхода России из духовной изоляции, государь и его ближайшие сподвижники организуют ряд посольских экспедиций в страны Европы, прививают новшества на российской почве.