Соглядатай - [24]

— Там — нет, — сказал Нолен, и узкие крылья его носа побледнели.

— Я нигде не могла их найти. — Сага шагнула к нему.

— И слава Богу.

— По-моему, Йона инсценировал самоубийство, чтобы увезти жену и дочь и спрятаться вместе с ними.

Глаза у Нолена покраснели; уголки рта слегка дернулись, когда он сказал:

— Йона был единственным, кто считал, что Вальтер может выбраться за пределы изолятора — и, как всегда, оказался прав. Если бы мы не спрятали его семью, Юрек убил бы и Сууму, и Люми, как он убил Дису.

— Я должна поехать к Йоне, рассказать ему, что Юрек Вальтер мертв. Он должен знать, что тело найдено.

Сага тронула Нолена за руку, увидела, как поникли его плечи, когда он принимал решение.

— Я не знаю, где они, — сказал он наконец. — Но если Суума, и правда, умирает… тогда я знаю, где надо искать…

— Где?

— Отправляйся в Музей северных стран, — проговорил Нолен напряженным голосом, словно боясь передумать. — Там есть свадебный венец, саамский венец невесты из переплетенных корней. Рассмотри его как следует.

— Спасибо.

— Удачи, — мрачно сказал Нолен и, поколебавшись, добавил: — Никто не любит обнимать патологоанатомов, но…

Сага крепко обняла его, вышла из секционной и торопливо зашагала по коридору.

Глава 21

Сага припарковалась возле широкой лестницы Музея северных стран, отхлебнула холодного кофе из стаканчика, захваченного в «Севен Элевен», посмотрела на одетых по-летнему людей. Она словно впервые увидела город, в котором живет. Мимо шли взрослые и дети, уставшие от солнца после долгих пикников, суетливые, полные предвкушений, направлявшиеся в большой развлекательный парк или ресторан.

Сага даже не успела заметить, как пролетело еще одно лето. После исчезновения Йоны она отрезала себя от всех и исступленно искала труп Юрека.

Теперь поиски закончились.

Сага вышла из машины и поднялась по лестнице. На одной из верхних ступенек лежал растоптанный шприц.

Сага прошла в высокие двери, купила билет, взяла карту и прошла дальше, в вестибюль. На колоссальном деревянном троне сидел в разноцветных одеждах Густав Васа. Король смотрел прямо на модель послевоенного дома, возведенную музеем.

Направляясь этажом выше, Сага краем глаза заметила рекламу о «доме для народа» — социал-демократический идеал современной, солидарной и равноправной Швеции, где у каждой семьи есть право на дом с горячей водой, кухней и ванной.

Сага взбежала по каменным ступенькам и направилась прямо в залы, где были выставлены саамские произведения искусства, ручная работа. Редкие посетители бродили вдоль витрин с украшениями, ножами с рукоятками из оленьего рога, предметами культа и одеждой.

Она остановилась у витрины с венцом невесты. Наверное, о нем и говорил Нолен. Искусная ручная работа — переплетенные корни березы, концы — словно пальцы соединенных рук.

Сага взглянула на замочек витрины, поняла, что его легко взломать, но витрина на сигнализации, и велик риск того, что охранник явится прежде, чем Сага успеет осмотреть венец.

Пожилая женщина остановилась рядом, сказала что-то по-итальянски мужчине с ходунками-роллатором.

Мужчина с роллатором обратился к охраннику, и тот повел его к лифтам. Девочка с прямыми светлыми волосами рассматривала саамский праздничный наряд.

Затрещала липучка — Сага вытащила из ножен на левом боку, под мышкой, короткий кинжал для ближнего боя. Осторожно просунула острие в щель стеклянной дверцы и поддела. Дверца треснула возле плоского засова, осколки посыпались на пол, завыла сирена.

Девочка, открыв рот, смотрела, как Сага не торопясь засовывает нож в ножны, открывает дверцу и достает венец.

Вынутая из витрины, корона казалась меньше и была почти невесомой. Сага внимательно рассматривала ее под вой сирены.

Нолен рассказывал, что мать Суумы сплела этот венец на свою собственную свадьбу, Суума надела его, когда сама выходила замуж, а потом передала в дар краеведческому музею в Лулео.

Охранник уже бежал обратно. Осторожно повертев венец, Сага обнаружила, что кто-то выжег на нем «Наттаваара, 1968». Она вернула корону в витрину и закрыла ощетинившуюся осколками дверцу.

Она не знала, есть ли у семьи какие-то связи с Наттаваарой, но предположила, что именно там Йона сейчас и находится.

Сага почувствовала, как что-то большое прорастает в ее сердце при мысли, что она скажет Йоне: все закончилось.

Раскрасневшийся охранник остановился в пяти метрах от Саги и, не говоря ни слова, нацелил на нее свою рацию.

Глава 22

Поезд тронулся от платформы Центрального вокзала и, качаясь и скрипя на стрелках, покатил прочь от замызганной сортировочной. Слева белые спортивные лодки скользили по Карлбергсшён, справа тянулась бетонная стена с небрежно закрашенными граффити.

Поскольку мест в спальных вагонах не осталось, Саге пришлось ехать в сидячем. Она предъявила проводнику билет, потом съела бутерброд, глядя в окно. Когда поезд проходил Упсалу, она расшнуровала армейские ботинки, обернула пистолет курткой, а куртку положила под голову вместо подушки.

До Наттаваары больше тысячи километров. Поездом это займет почти двенадцать часов.

Состав грохотал через ночь. Фонари мелькали в темноте, как звезды, и чем дальше на север, тем реже. От раскаленного обогревателя у стены, возле которой сидела Сага, струился жар.