Социология политики (Сравнительный анализ российских и американских политических реалий) - [7]

[244]

вателям элит, которые могут достаточно ясно видеть, сколь высок среди представителей элиты процент людей лживых, лицемерных, аморальных, ловких, изворотливых, беспринципных искателей власти. Можно задать сторонникам ценностного подхода к элите вопрос: почему среди правящей элиты процент выходцев из имущих классов во много раз превосходит процент выходцев из неимущих? Неужели среди меньшинства населения - богатейших людей, владельцев основных средств производства - и следует искать самых достойных, мудрых, способных? Права С. Келлер, которая пишет, что подобные взгляды "близки к мистицизму". Для того, чтобы считать, что именно представители властвующей элиты являются наиболее достойными, высокоморальными членами общества, нужно либо впасть в мистицизм, либо допустить, что классовая ограниченность порой перерастает в полное классовое ослепление.

Сторонники "морализаторского" подхода к определению элиты - Билен-Миллерон и другие - вынуждены различать "хорошую" и плохую" элиты. Естественно, "морализаторы" испытывают определенные неудобства от того, что правящая верхушка даже передовых демократических стран разительно отличается от рисуемого ими идеализированного портрета "благородной элиты". Недаром в свое время П. Сорокин и У. Ланден, сами не вполне свободные от подобного "морализаторского" подхода, исследуя элиты индустриального общества, сделали однозначный вывод об "аморальности верхов"(1).

Похоже на то, что ценностный или меритократический критерий выделения элиты оказывается чисто нормативным, не коррелирующимся с социологическими данными (таким образом, он оказывается в поле политической философии, а не политической социоло

---------

(1) См.: Sorokin P., Lundon W. Power and Morality. Boston, 1959.

[245]

гии). И не случайно, что Г. Лассуэллу, взявшему у Парето термин "элита", пришлось менять акценты. Если у Парето термин носил и альтиметрический характер (элита - "высшие классы", "люди, занимающие высокое положение соответственно степени своего влияния, политического и социального могущества") и вместе с тем ценностной характер (элита - "наиболее квалифицированные" люди, "обладающие качествами, которые обеспечивают им власть"), то Лассуэлл очищает термин от ценностных критериев, определяя элиту как людей, обладающих наибольшей властью. Но, избавившись, казалось бы, от одной трудности, Лассуэлл не только не избавился, а, напротив, усугубил другую трудность. Если мы ограничиваемся чисто альтиметрическим подходом, отвлекаясь от качеств правящих групп, то какое право мы имеем называть их элитой, т.е. лучшими, избранными? Как пишет Сартори, "почему надо говорить "элита", совершенно не имея в виду того, что этот термин значит, т.е. выражает в силу своей семантической значимости? Далее, если "элита" уже не указывает на качественные черты (способность, компетентность, талант), то какой же термин мы употребим, когда эти характеристики будут иметься в виду? Таким образом, семантическое искажение, описав круг, возвращается, чтобы породить, в свою очередь, искажение концептуальное. Если мы хотим дальнейшего усовершенствования концепции Парето с помощью Лассуэлла и, наоборот, если мы хотим подправить Лассуэлла с помощью Парето, тогда следует проводить различие как терминологически, так и концептуально, между властной структурой и элитной структурой. Не все контролирующие группы являются по определению... "элитными меньшинствами"; они могут представлять собой просто "властные меньшинства"(1). Сам

--------

(1) Сартори Дж. Цит. соч. - С. 82. 246

Сартори, обнаруживая недостатки и функционального, и ценностного подходов к элите и обсуждая проблему их синтеза, склоняется в целом ко второму.

Отметим при этом, что ценностной подход может. вылиться не в апологетику, а, напротив, в критику элиты, в выявление несоответствия ее с нормативом и, таким образом, в программу повышения качества элиты. Поэтому многие политологи считают, что в этом - путь развития и даже путь спасения демократии. Как отмечает американский политолог В. Ки, решающим элементом, от которого зависит благополучие демократии, является компетентность политической элиты. "Если демократия проявляет неуверенность, клонится к упадку или катастрофе, то это именно идет отсюда". Близкую мысль высказал Д. Белл: "Оценка способности общества справиться со своими проблемами зависит от качества его руководства и характера народа"(1). Заметим при этом, что если принять ценностные критерии, мы будет вынуждены различать и даже противопоставлять друг другу "элиту де-факто" и "элиту в себе", и тогда задача создания оптимальной политической системы превращается в задачу сделать "элиту в себе" "элитой де-факто". Однако сторонники функционального подхода сталкиваются с не меньшими затруднениями, ибо вынуждены допустить, что один и тот же человек, обладая капиталом и властными ресурсами, считается членом элиты, а лишившись этих ресурсов, перестает быть таковым, то есть элита - не он, а его кресло, его деньги.

Как мы убедились, аксиологический подход к проблеме (элита - совокупность индивидов, обладающих преимуществами по определенной ценностной шкале) оказывается уязвимым; сами элитисты этого направле