Социальный либерализм - [25]

Без понимания этой добровольности, являющейся отражением свободы индивида, с одной стороны, и договорного характера его отношений с государством[62] – с другой, невозможно понять признание индивидуальной свободы высшей ценностью и, одновременно, признание легитимности власти государства – пусть и в минимальных масштабах. Впрочем, вся «соль» именно в том, что считать тем минимумом, ради которого общество готово терпеть существование государства и признавать его власть легитимной.

Альтернатива такому подходу – идеология анархизма, предлагавшая свое видение взаимоотношений государства, с одной стороны, и общества и индивидов – с другой. Разработанная в обществах и для обществ, где государство отнюдь не является в этих отношениях равноправным партнером (рассматривая индивидов лишь как «подданных», отрицая существования общества как целого с особыми интересами и сводя последние лишь к интересам страны, «державы»), идеология анархизма не случайно прочно ассоциируется в мировой науке с Россией. Именно тут она была сформирована в ее классической форме и получила широкое распространение. И альтернативой идее общественного договора, предложенной анархизмом, была идея отрицания необходимости существования государства как такового.

Западный же путь развития, признав свободу человека базовой и высшей ценностью, признал как аксиому и идею общественного договора. Именно это признание, ознаменовавшее важнейшее принципиальное отличие общества модерна от всех моделей предшествующих типов обществ (традиционных обществ или обществ домодерна), и стало основой идеологии либерализма, а с учетом необходимости наличия у граждан возможностей для защиты своей свободы – и основой существовавших в последние два века моделей демократического устройства общества[63]. Это признается всеми, в том числе и российскими либералами. Но при этом часто забывается другая сторона той же проблемы: вытекающее из свободы право вступать в договорные отношения, в том числе и с государством, как равноправный партнер.

Таким образом, возникновение принципиально нового типа общества, которое можно называть по-разному – буржуазным, капиталистическим, индустриальным и т. д., – автоматически привело не только к изменению нормативно-ценностных систем населения, но и к пересмотру идеологии деятельности государства, сути взаимоотношений его с обществом. Эти отношения стали договорными, и в основу такого договора легли ценности свободы и индивидуальных прав его граждан, равенства их перед Законом и т. п. Именно эти ценности и стали основой новых институтов. Ведь, хотя на первый взгляд это были ценности «негативной свободы» или так называемые негативные права, предполагающие невмешательство в дела индивида и отсутствие у кого бы то ни было, прежде всего у государства, права требовать от него чего бы то ни было, кроме соблюдения предусмотренных Законом обязанностей, на самом деле это была не «свобода от» (обязательств, ответственности и т. п.), а «свобода для» (защиты себя и своих интересов, напрямую связанных с утверждением ценностей либерализма), предполагающая наличие работающих институтов и пришедшая на смену характерной для обществ домодерна индивидуальной несвободе, независимо от наличия или отсутствия в этих обществах личной закрепощенности индивидов (рабовладения, крепостного права и т. п.).

С этого же момента началась и эволюция представлений об общем интересе, поскольку функции, которые выполняет государство в рамках общественного договора, меняются во времени и определяются реальным состоянием общества. Первоначально тот общий интерес, который должно было реализовывать в своей деятельности государство, сводился только к правовой, военной, дипломатической и т. п. деятельности, обеспечивавшей общественный порядок и защиту граждан в эпоху так называемых национальных государств, соответствовавших индустриальному этапу развития. Однако по мере развития общества и усложнения общественной жизни, особенно с переходом к поздне– и постиндустриальному этапу развития, стало ясно, что этого уже недостаточно, что общество имеет и другие несводимые к интересам отдельных его членов общие интересы даже в рамках тех же видов деятельности. Так, функция обеспечения безопасности потребовала уже и активной экологической, миграционной и т. п. политики. Более того, в эпоху глобализации общественной жизни вообще и формирования глобальной экономики в частности функции государства в рамках общественного договора между ним и его гражданами стали зависеть не только от ситуации внутри страны, но и от особенностей ее места в мире и тех задач, которые общество видит в этой связи как приоритетные. При этом состав и соподчиненность данных функций в значительной степени определяются не только экономическими возможностями общества или политической ситуацией в нем, но и особенностями национальной культуры, прежде всего в части господствующих как в обществе в целом, так и в его элитных группах нормативно-ценностных систем.

Я не буду уходить в детальный анализ этих функций и места их в современных типах обществ. Отмечу лишь, что в тех современных государствах, которые мы привыкли называть «развитыми», в их число входят не только все функции, обеспечивающие стабильность, понятность и прогнозируемость развития страны, без чего человек не в состоянии самостоятельно разрабатывать и реализовывать эффективные индивидуальные поведенческие стратегии, а именно это и предполагает прежде всего идея индивидуальной свободы с вытекающей из данной свободы индивидуальной ответственностью за свою судьбу. Это также и многие другие функции, отражающие «общий интерес» любого общества в современном мире, среди которых: