Социальные функции священного - [137]

прекрасно описал все это. Лишь двор ведет оседлый образ жизни, и все же королевская семья в некоторой мере мобильна. Вожди типа герцогов или их представители типа заложников или доверенных лиц сменяемы из осторожности или в виде поощрения. Стада главного вождя и короля выделяются своим окрасом: как, например, пестрые козы и рыжие ягнята Лавана и Иакова22 [1039]. Хотя территории пастухов определены[1040], владельцы имеют что-то вроде общего права передвижения по всей стране.

Такова точно описанная жизнь народа бахума («нкола» баньянколе и «китара» бакитара). Они вступают в брак только между собой. Перестать быть пастухом — значит нарушить закон. Количество потребляемых в пищу продуктов, кроме молока, очень незначительно. Раньше рабам было запрещено иметь скот и потреблять в пищу молочные продукты, кроме как при определенных условиях.

Так, несомненно, жил Израиль, сначала между Месопотамией и Египтом, затем ограничиваясь перемещениями между Египтом и Ханааном, действуя, как короли Руанды и Ниоро, и, в конечном счете, ставя в городах своих священнослужителей, своих судей и, наконец, своих королей[1041]. Аналогия этой общественной морфологии с морфологией евреев глубока.

Она не единственна. Эти племена-завоеватели, как и их соседи, которые не смешивались с другими, имеют явно выраженный культ молока. Джеймс Г. Фрэзер, как и мы, сопоставил его с культом жирного и постного, и на этих страницах можно найти многочисленные факты[1042]. Сближение совершенно законно, тем более, что эта симметрия не изолирована. В то же время Джеймс Фрэзер был совершенно неправ в том, что несколько поспешно отступил от традиции, отголосок которой мы видели у Маймонида. Усилия одного племени, одного клана, одной нации, направленные на то, чтобы отличаться от других, нормальны. В этом также похожи разные ветви семитского рода, от Моава до Израиля, и различные пастушеские кланы, или бахума у нколе и ниора. Последние различаются между собой по окрасу их скота, запретами, которые одни устанавливают, а другие нет: у одних, например, запреты распространяются на коров с красным клеймом, у других — на коров с короткими рогами, у третьих существуют запреты для коровы, которую только что покрыли, или для коровьих языков и т. д.[1043] Так, королевский клан нколе должен есть просо лишь при соблюдении определенных условий по отношению к молоку и, кроме того, ни одно

зернышко не должно быть добавлено к тому, что уже варится: каждый

продукт должен быть сварен отдельно, если только уже не начали

28

варить все вместе .

Другие примечательные положения этого свода симметричны. Например, то, что Авраам должен был жениться на сестре отца, а Исаак также должен был жениться на Ребекке, носящей по классификационной номенклатуре то же звание сестры отца. В этом ее равенство. Король, «Мугабе китара», регулярно женится на своей сводной сестре. Для «Мукама нколе» это возможно. Напротив, сестра матери играет совсем другую роль[1044][1045][1046].

Впрочем, аналогиям нет конца. До такой степени, что в отношении масаев Меркер предложил, что они испытали воздействие каких-то

30

евреев .

Мы не станем даже пытаться представить себе исторические причины этого странного сходства. Единство хамитской и семитской ветвей белой расы становится общепризнанным. Нетрудно также допустить наличие отдаленных воздействий, как и признать, что подобные условия жизни приводят к подобным результатам. Мы просто делаем следующий вывод: имеющиеся факты доказывают правдоподобие значительного числа элементов в истории патриархов, которые считаются легендарными. Существует еще семитские общества, которые живут так же, как жил Израиль. Есть еще соседние общества, не семитские, отдельные группы которых живут так, как жил Израиль среди других рас и среди семитов-язычников.

Можно сделать еще один вывод. Старые романтические доктрины о примитивности пастухов, об их более низком уровне развития по сравнению с народами-земледельцами должны быть сданы в кладовую априорных и вышедших из употребления исторических истин. Пастушеские народы сыграли бесконечно большую роль с конца неолита и часто превосходили по своему уровню развития оседлые народы. Они доминировали в стратегическом плане в своих городах и полях и не только побеждали силой, но превосходили в богатстве, торговле и ремеслах.

РАЗЛИЧИЯ МЕЖДУ МИГРАЦИЯМИ

ГЕРМАНЦЕВ И КЕЛЬТОВ

(1939)'

Анри Юбер мог бы с большим знанием дела, нежели я, говорить о кельтах и германцах после Бенвениста.

Я хотел бы только уточнить, что следует различать характер их миграции. Говорить об этих народах — значит говорить о нескольких разных видах вторжения и культуры.

Кельты образовали собой пространный конгломерат мест поселения. Их самая древняя ветвь достигает Ирландии и Шотландии. Центр их расселения оставался в Богемии к северу от Дуная между Везером и Эльбой. Позже они переместились в Иберию и в Италию, где они даже внесли свою лепту в создание римской цивилизации. После их великого раскола в Галлии они выступают как еще более однородная масса. Единообразие этой цивилизации выглядит несколько забавно в некоторых аналогиях пищевых традиций, особенно в технике изготовления колбасных изделий: вспомним высокую степень совершенства в приготовлении ветчины в Парме, Шамбери, Бриансоне, Байонне. В самой Галлии кельты составляют очень однородное население, намного более однородное, чем можно было бы думать. Им оказывает сопротивление баскский анклав и, в меньшей степени, лигурийский анклав. Между VII в. до н. э. и III в. н. э. кельты, особенно галлы, составляют вместе со славянами одну из двух самых больших этнических масс на континенте.