Социальные функции священного - [138]
Иначе обстоит дело с германцами. По их поводу можно говорить об особых языках, о духовных традициях, которые свойственны каждому их племени. К тому же германцы нигде не появляются большими массами. С VIII в. до н. э. до V в. н. э. германские силы незначительны и не аггломерированы.
С другой стороны, территории, которые они населяли, были заселены иначе, чем наши. Существует ошибочное представление о древних обществах, возникающее из современного представления о нациях, каждая из которых занимает четко определенную территорию. Индия до сих пор является обществом со смешанным составом, с полутора тысячами диалектов на 400 миллионов жителей. Германцы тоже долго
1 Сообщение, представленное на первой конференции «Journées de synthèse historique».
1938 (Revue de synthèse, 17).
жили в композитном обществе вместе с финно-уграми и даже с кельтами. Лингвистического родства достаточно, чтобы сделать факт очевидным. Слово Reich аналогично кельтскому обозначению короля: rix, которое имеет то же значение, что и латинское тех. Вспомним о союзе кимвров и тевтонов, одни из которых представляли собой германцев, другие кельтов.
Следует еще учитывать абсолютную проницаемость древних обществ. Представьте себе группы всадников, пересекающие страны, население которых сосредоточено в крепостях. Вспомним, что лошадь — степное животное. Именно степные народы первыми сели на лошадей, как это показал Риджвей. Вспомним также превосходство конницы гуннов над любой другой: они одерживают верх над парфянами, которые сами превосходили римских, германских и других конников. Гунны господствовали, благодаря умению ездить верхом, от Кореи до Шампани. Германцы тоже проявили себя как конное войско. Кельты, впрочем, обладали великолепными обозами. Именно в Провинции Ганнибал набирает свое войско. Таким образом, они смогли заселить почти всю Цизальпийскую Галлию.
С другой стороны, германцы предстают перед нами прежде всего как народ малочисленный и мало отличающийся от других. Цивилизация раннего железного века, названная Гальштатт, объединяет их с кельтами и другими народами, как и цивилизация среднего бронзового века.
Самые древние следы homo nordicus встречаются в районе Ладожского озера, в Забайкалье, в верховьях Лены. Что касается собственно германцев, которые далеко не все относятся к этой культуре, они, по-видимому, появились сначала в Люзасе. Их распространение по балтийскому побережью и к Северному морю осуществлялось очень медленно и происходило на территории, которую оставили свободной два племени кельтов. Эти племена кельтов очистили Северную Германию, чтобы вторгнуться в те места, которые потом станут Великобританией. Скандинавы — это предмет особого разговора.
Вообще, идея легкой конницы, более эффективной, чем войско на колесницах, была воспринята Европой от скифов и парфян. О переходе к верховой езде в Китае у нас есть подтвержденные свидетельства. Первый номер «Пекинского вестника», опубликованный до нашей эры, содержит протокол дискуссии Двора обрядов, в результате которой было решено, что китайцы имеют право ездить верхом, как и гунны.
Проницаемость обществ соответствовала в значительной мере проницаемости цивилизаций. Вот факт, иллюстрирующий это. В Национальном музее Копенгагена можно видеть вазу из Гундеструпа, которая является великим произведением золотых дел мастеров (иллириского племени скандинавов), о которых точно не известно, были ли они германцами, но которые придерживались в своих работах германской традиции. Тем не менее это кельтская древность, потому что мы видим на разных ее гранях (за исключением двух) лишь основные темы религии кельтов (и даже почти все темы).
Стало быть, не следует думать, что в эту эпоху существовали обширные круги изолированных друг от друга культур, но скорее бесчисленные взаимные проникновения. То же самое наблюдается в афинской цивилизации: здесь имел место синкретизм пеласгов, ионийцев и фракцийцев (мать Сократа была фракийка). В греческой земле было найдено лишь немного черепов, аналогичных по типу формы головы Венере Милосской. Стало быть, важно четко различать в связи с этим лингвистические критерии от антропологических.
Скифы остаются на этом фоне великой загадкой. Вероятно, они иранцы. Нам не хватает раскопок в Южной России, по берегам Каспийского моря, к юго-западу от Аральского моря. Найдено много тысяч курганов в низовьях Аму-Дарьи. Вспомним вслед за Хантингтоном, что географическая карта Центральной Азии много раз менялась.
Следует также принимать в расчет техноморфологию: именно вследствие воздействия человека на окружающую среду люди из этих регионов могли и должны были хлынуть во всех направлениях и выйти за пределы. Но степной народ сохранил свои связи с Западной Европой.
Прибавим к сказанному, что лошадь одомашнена после осла — это доказывают шумерские могилы в Нингирсу и т. д. Хетты были знакомы с использованием лошади, так как от них до нас дошел учебник по верховой езде. Повозка с дышлом и повозка с четырьмя колесами, по-видимому, кельтские изобретения. Итак, следует сгруппировать проблемы иначе, чем это было сделано, и ввести данные техноморфологии, принимая во внимание прямое сходство, которое нам представляют словарный состав, в частности, религиозных и юридических терминов кельтов, хеттов, индо-иранцев и германцев.
Избранные труды выдающегося представителя Французской социологической школы, получившие мировое научное признание и имеющие важное значение для развития социологии, социальной антропологии и этнологии. Данное издание содержит развернутые комментарии и вступительную статью, дополняющие тексты М. Мосса и способствующие более основательному знакомству с его творчеством. Издание предназначено для преподавателей, студентов и специалистов в области общественных и гуманитарных наук, а также для всех, кто интересуется актуальными и вечными проблемами человеческой жизни, общества и культуры.
В монографии на социологическом и культурно-историческом материале раскрывается сущность гражданского общества и гражданственности как культурно и исторически обусловленных форм самоорганизации, способных выступать в качестве социального ресурса управляемости в обществе и средства поддержания социального порядка. Рассчитана на научных работников, занимающихся проблемами социологии и политологии, служащих органов государственного управления и всех интересующихся проблемами самоорганизации и самоуправления в обществе.
Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.
Книга дает марксистский ключ к пониманию политики и истории. В развитие классической «двуполярной» диалектики рассматривается новая методология: борьба трех отрицающих друг друга противоположностей. Новая классовая теория ясно обозначает треугольник: рабочие/коммунисты — буржуазия/либералы — чиновники/государство. Ставится вопрос о новой форме эксплуатации трудящихся: государством. Бюрократия разоблачается как самостоятельный эксплуататорский класс. Показана борьба между тремя классами общества за обладание политической, государственной властью.
Почему одни страны развиваются быстрее и успешнее, чем другие? Есть ли универсальная формула успеха, и если да, какие в ней переменные? Отвечая на эти вопросы, автор рассматривает историю человечества, начиная с отделения человека от животного стада и первых цивилизаций до наших дней, и выделяет из нее важные факты и закономерности.Четыре элемента отличали во все времена успешные общества от неуспешных: знания, их интеграция в общество, организация труда и обращение денег. Модель счастливого клевера – так называет автор эти четыре фактора – поможет вам по-новому взглянуть на историю, современную мировую экономику, технологии и будущее, а также оценить шансы на успех разных народов и стран.
Издание включает в себя материалы второй международной конференции «Этнические, протонациональные и национальные нарративы: формирование и репрезентация» (Санкт-Петербургский государственный университет, 24–26 февраля 2015 г.). Сборник посвящен многообразию нарративов и их инструментальным возможностям в различные периоды от Средних веков до Новейшего времени. Подобный широкий хронологический и географический охват обуславливается перспективой выявления универсальных сценариев конструирования и репрезентации нарративов.Для историков, политологов, социологов, филологов и культурологов, а также интересующихся проблемами этничности и национализма.
100 лет назад Шпенглер предсказывал закат Европы к началу XXI века. Это и происходит сейчас. Европейцев становится все меньше, в Париже арабов больше, чем коренных парижан. В России картина тоже безрадостная: падение культуры, ухудшение здоровья и снижение интеллекта у молодежи, рост наркомании, алкоголизма, распад семьи.Кто виноват и в чем причины социальной катастрофы? С чего начинается заболевание общества и в чем его первопричина? Как нам выжить и сохранить свой генофонд? Как поддержать величие русского народа и прийти к великому будущему? Как добиться процветания и счастья?На эти и многие другие важнейшие вопросы даст ответы книга, которую вы держите в руках.