Сочинения - [19]
Вот такие сведения о франках нам оставили упомянутые историки, не называя по имени их королей. Многие же передают, что те же самые франки пришли из Паннонии [219] и прежде всего заселили берега Рейна. Затем отсюда они перешли Рейн, прошли Торингию [220] и там по округам и областям избрали себе длинноволосых королей [221] из своих первых, так сказать, более знатных родов. Позже это было подтверждено победами Хлодвига [над ними], о чем мы расскажем в дальнейшем. В Консульских фастах мы читаем [222], что Теодомер, король франков, сын Рихимера, и мать его Асцила пали от меча. Говорят также, что тогда королем у франков был Хлогион [223], деятельный и весьма знатный среди своего народа человек. Он жил в крепости, называемой Диспарг, расположенной в области торингов. В этой же области, в южной ее части, до самой реки Луары, жили римляне. По ту сторону Луары господствовали готы. Бургунды, последователи ереси ариан, жили на той стороне Роны, на которой расположен город Лион. Но Хлогион послал в город Камбре разведчиков, и когда они все тщательно разузнали, сам последовал за ними туда, разбил римлян и захватил город. Здесь он пробыл недолго и захватил область до самой реки Соммы. Говорят, что из этого же рода происходил и король Меровей, у которого был сын Хильдерик.
10. Видимо, этот народ [франки] всегда был привержен язычеству; они совершенно не признавали бога, но делали изображения лесов и вод, птиц и животных, и других стихий природы и поклонялись им как богу и приносили жертву [224]. О если бы до глубины их сердец дошел наводящий трепет голос, возвещавший народу устами Моисея: «Да не будет у тебя никаких других богов, кроме Меня. Не сотвори себе кумира и не поклоняйся всякому подобию того, что на небе, и что на земле, и что в [40] воде; не сотвори и не служи им» [225]. И еще: «Господу, Богу твоему, поклоняйся, и Ему одному служи, и именем Его клянись» [226]. Если бы они могли знать, какое наказание понесли израильтяне за поклонение литому тельцу, когда они после пира и песен, после игр и танцев нечестивыми устами говорили об этом изображении: «Вот боги твои, Израиль, которые вывели тебя из земли египетской» [227]. Пало из них двадцать четыре тысячи [228]. А как были повергнуты и убиты родственниками те, которые, посвятив себя Ваал–Фегору, блудили с дочерьми Моава? [229] Этим избиением первосвященник Финеес, убив соблазнителей, укротил гнев бога, «и это вменено ему в праведность» [230]. Далее, если бы дошли до их слуха и слова господа, вложенные в уста Давида: «Ибо все боги народов — бесы, Господь же небеса сотворил» [231]. И в другом месте: «Идолы язычников — серебро и золото, дело рук человеческих. Подобны им будут делающие их и все надеющиеся на них» [232]. Или же такие слова: «Да постыдятся все служащие истуканам, хвалящиеся идолами своими» [233]. И еще слова пророка Аввакума: «Что за польза от истукана, что изваяли его? Создали это литье, мечтание ложное. Есть же это изделие из золота и серебра, никакого дыхания в нем нет. Господь же — во храме Своем святом: да убоится пред лицом Его вся земля» [234]. И другой пророк так же говорит: «Боги, которые не сотворили неба и земли, да исчезнут с земли и из–под небес» [235]. То же самое в другом месте: «Так говорит Господь, сотворивший небеса, Он, Бог, образовавший землю и то, что на ней; Он, создатель ее, не напрасно основал ее, для обитания сотворил ее» [236]. «Я Господь, это — Мое имя, и не дам славы Моей иному и силы Моей истуканам, которые были от начала ничтожны» [237]. И в другом месте: «Есть ли между истуканами языческими — боги, производящие дождь?» [238]. И еще раз устами пророка Исайи говорит: «Я первый, и Я последний, есть ли кроме Меня Бог и создатель, которого Я не знал бы. Все изваянные идолы суть ничто, и самые прекрасные из них не приносят им никакой пользы. Они сами себе свидетели в том, что они не видят и не разумеют, и потому посрамятся. Вот! Все участвующие в этом посрамятся, ибо и художники сами — из людей же. Сделал это [кузнец] [239] на горящих угольях и молотами и потрудился сильною рукою своею. Подобное ему и плотник делает, [выбрав дерево], вымеряет [его] циркулем и выделывает образ человека красивого вида, чтобы поставить его в доме. Он рубит дерево, трудится над ним и делает идола, и поклоняется ему как богу, гвоздями и молотками скрепляет, чтобы не рассыпалось. Их поднимают и носят, ибо ходить они не могут [240]. Остаток же дерева — в очаг, и человек согревается им. Из другого же [куска дерева] бога и идола сделал себе. Повергается перед ним ниц, поклоняется ему и молится, говоря: «Спаси меня, ибо ты — бог мой. Половину дерева я сжег в огне и на угольях его испек хлеб, изжарил мясо и съел; из остатка же дерева сделаю идола. Буду поклоняться обрубку дерева; часть его есть пепел». Глупое сердце поклонилось этому идолу, но он не освободил душу его и не сказал: «Не обман ли в правой руке моей?»».
