Сочинения - [10]

— Теперь ты плачешь, горькая Россия!

Сплетается народная молва…

Твой первый сын… Ты помнишь, как тревожно

Он звал тебя в разливе нежных строк…

Ты изменила образ непреложный,

В сырую ночь ушла… И умер Блок.

И сын второй, рожденный для отваги

Тот воин, собиратель жемчугов…

В каком теперь покоится овраге

У ног твоих сраженный Гумилев?

Россия, невозможная Россия,

Что думаешь, куда идешь? Зачем?

— Опять взыграла темная стихия,

Твой третий сын невозвратимо нем…

Пьянея молодостью удалою,

Он распевал, как птица на лету,

С твоей дружил унылою землею,

Твою хранил огромную мечту…

Но ты, Россия — сказочное слово!

Но ты, Россия — «собственная стать»…

Сын изнемог, а для тебя не ново

Еловый гроб к погосту провожать…

Так растеряешь ты, не замечая,

Так лучших потеряешь ты детей,

Печальная, любимая, больная,

Неласковая между матерей.

И, может быть, в безвестной деревушке

Уже теперь какой-то мальчуган,

Другой Сергей — быть может, новый Пушкин —

Отмечен русской кличкой — хулиган.

И гонит на твои поля нагие

Стада коров и смотрит на ворон…

Россия, непонятная Россия,

Ужель — и он?

1926

«Когда-нибудь в неизмеримый час…»

Когда-нибудь в неизмеримый час

Неутолимого существованья,

Мой нежный друг, я знаю — без прикрас

Предстанет мне холодный призрак знанья.

Предстанет он, и я увижу вдруг

Другими, настоящими глазами

Весь этот мир простой и строгий круг,

Где ты и я, с землей и с небесами…

Мой милый друг, да будет мне дано

В тот страшный час не увидать предела…

Пусть навсегда во тьме таится дно,

Которое душа познать хотела.

«Ты сожжена, последняя страница…» [105]

Ты сожжена, последняя страница

Страшнейшего наследия души…

Бездушная не дрогнула столица,

Не закричит никто — «пожар! туши!»

Развеял ветер горестную сажу,

Служанка утром пепел подмела…

Так над собой чудовищную кражу

Душа свершила и в зарю ушла…

О, мгла земли… Сон мира непробуден,

Сон человечества уныл и сер…

О, Гоголь, он мучителен, он труден

Твой подвиг, твой пленительный пример…

Башенка [106]

Я начал строить. Но не так,

Как в этом мире шалом, —

Сначала крышу и чердак,

А заключу подвалом…

Растут прямые этажи

Не к небесам, а к низу —

Какому странному, скажи,

Подвержены капризу?

Здесь будет все наоборот,

Но, клятвенное слово,

Окончу скоро я, и вот —

Заложена основа…

Красуйся, башенка, и стой,

Переживая сроки —

Так строятся в душе живой

Стихов прямые строки…

Шахматы [107]

На жертвенном поле

Ходом коня

Несется неволя

И носит меня.

На черное ступит

И к белому — прочь…

Так падают трупом

То утро, то ночь…

Дорогой кривою

Несет меня боль

Ко вражьему строю,

Где черный король.

Он грозен. Он хочет…

О, конь, поверни…

Последние ночи,

Предсмертные дни…

Кашалот [108]

Как под утренним туманом,

Две струи пустив фонтаном,

Выплыл в море кашалот,

Раздувая свой живот.

А ему навстречу с юга

Кашалотова подруга

Шоколадная плыла —

Шаловливая была…

Повстречались эти души,

Поженились эти туши —

Волны по морю пошли,

Погибали корабли…

А на ложе бурных нег

Тихий, кроткий падал снег…

— И приснится же такое

Происшествие морское…

Стихи о сапогах [109]

Поэты говорят в стихах

О девушках голубооких,

А я хочу — о сапогах,

О русских сапогах высоких.

Мои печальные друзья,

Земные странствия убоги,

Но обойтись без вас нельзя —

Куда девать бы мог я ноги?

Как пятиглазые кроты,

Они с утра на нас взирают

И осторожно проползают

В колодцы вашей темноты.

И день-деньской, скрипя уныло,

Покорны прихоти людской,

Два ваших негритянских рыла

В грязи волочатся со мной.

Когда же ночью на постели

Я сплю, а ветер за окном

Наигрывает на свирели —

Вам отдых под моим столом.

И сны мои о белой розе,

А вы, обнявшись, на земле

В смешной и неуклюжей позе

Лежите рядышком во мгле.

И лошадиными боками

Вбирая мрак и тишину,

Во сне вы видите — ногами

Я лезу в вашу глубину.

— Так спят в доверии и дружбе

Супруги. Им один закон.

И сон его о тяжкой службе

И у нее такой же сон.

Гроза

Могучий ветер бушевал,

Пронзая выспреннюю кручу,

Он тучу розовую гнал,

Преследовал младую тучу…

Она бежала в синеву

От ненавистного объятья

И в страхе прятала главу

В развеянные клочья платья.

Когда же близко за собой

Она почуяла вандала —

Обволокнулась пеленой

И от обиды зарыдала…

…………………………..

Косые полосы воды

Не мало затопили грядок…

Гром грохотал на все лады

О том, что в мире непорядок.

Сверкнула молния в руках

Сереброрунного Перуна

И на мгновенье в небесах

Все стало призрачно и лунно.

А ветер, горестный удел

Кляня за злую неудачу,

Насквозь промоченный летел

Лишенный силы, наудачу.

— Ах, неба грубого закон

Мечте мешает воплотиться…

И в трубы забивался он,

Чтоб отдохнуть и посушиться…

Прогулка, истинное происшествие («Спускались сумерки. Дождь лил, как из ведра…»)

Спускались сумерки. Дождь лил, как из ведра.

Я шел без зонтика. Мне было мокнуть мило.

Соломенная шляпа у бедра

В руке рассеянной грустила.

А кляча на углу у фонаря

Глаза слипала и мотала гривой.

Она дремала. Снилась ей заря…

Я подошел и прошептал шутливо:

«И ты дружок! Иль вспоминаешь ты,

Что предки — шаловливые кентавры

Имели чудом руки и персты

И в жизни пожинали лавры»…

И темный взгляд из-под седых бровей

Она открыла и чихнула страстно…

Я отскочил и, поклонившись ей:

«Сударыня, и говорить опасно!»

…Спускались сумерки. Дождь лил как из ведра.

Я шел веселый, молодой и зрячий…

О, поворот милосского бедра,