Собраніе сочиненій В. Г. Тана. Томъ четвертый. Скитанія - [36]

— Откуда же вы ихъ берете? — полюбопытствовалъ я.

— Это очень просто! — объяснилъ мистеръ Джеррисъ. — Знаете, японское простонародіе все-таки бѣдно, много дѣтей трудно прокормить, ну они не прочь отдать, если кто возьметъ, конечно, дѣвочку, а не мальчика. Тѣмъ болѣе намъ, у насъ все-таки дѣти прокармливаются лучше, чѣмъ дома.

— Это, должно быть, дорого стоитъ! — замѣтилъ я.

— Нѣтъ! — возразилъ Джеррисъ. — Въ Японіи жизнь дешевая, особенно, если по-японски жить… Зато вѣдь изъ нихъ проповѣдницы выходятъ, онѣ къ намъ всѣхъ нашихъ женщинъ привлекли.

— А развѣ японское простонародіе такъ бѣдно живетъ? — спросилъ я.

— Знаете, не то чтобы бѣдно, — сказалъ Джеррисъ, — а, какъ бы вамъ сказать? — воздержно, что ли. Живутъ въ шалашахъ, одежды почти нѣтъ. Двѣ горсти риса — вотъ и ѣда. Пять центовъ у нихъ сумма. Если на деньги перевести, весь расходъ на семью йенъ или два въ мѣсяцъ.

— А нищихъ мало! — продолжалъ Джеррисъ. — Милостыню рѣдко кто проситъ, развѣ изъ крайности.

— Все въ Японіи узкое! Денегъ мало, потребностей тоже… Попросту люди живутъ, не то, что въ Англіи или Америкѣ.

— А европейцы какъ? — спросилъ я.

— Европейцы тоже такъ. Конечно, въ столицахъ или большихъ городахъ можно жить совсѣмъ по-европейски, а въ глуши никакъ не выйдетъ… — Вотъ мы, напримѣръ, живемъ въ маленькомъ городишкѣ въ горахъ, внутри Хокайдо. Тамъ, кромѣ насъ, никого нѣтъ. Какъ же тамъ жить по-англійски?.. Тамъ вонъ и скота нѣтъ, мяса трудно достать, масло развѣ въ жестянкахъ. Поневолѣ, что японцы ѣдятъ, то и мы.

— А дома́! — вставила мистриссъ Джеррисъ. — У нихъ вѣдь и на югѣ, и на сѣверѣ архитектура одна. Они не разбираютъ. Бумага да дрань — вотъ ихъ матеріалъ. А вѣдь на Хокайдо снѣгъ на десять футовъ выпадаетъ, четыре мѣсяца держится. Дома совсѣмъ съ крышей заваливаетъ, ходы приходится рыть, какъ кротамъ. Вотъ нашъ домъ еще лучше построенъ, печи вездѣ желѣзныя, топливо дешевое, а все-таки зимою, по ночамъ, не то что вода, керосинъ въ лампахъ мерзнетъ. Конечно, служанка печь растопитъ, опять тепло станетъ, тогда и встанешь…

На другой день рано утромъ мы пришли въ Нійгата, гдѣ намъ предстояло простоять три дня. На этотъ разъ мы захватили съ собою русскаго переводчика съ парохода, по имени Тагіара, очень любезнаго и услужливаго молодого человѣка, хотя, собственно, по-русски онъ говорилъ довольно плохо. Впрочемъ, писалъ онъ правильно, особенно при помощи словаря. И въ разговорѣ тоже, если остановится и подумаетъ нѣсколько минутъ, то, въ концѣ концовъ, вспомнитъ нужныя слова и построить правильную фразу. Онъ научился русскому языку въ школѣ иностранныхъ языковъ въ Токіо, гдѣ, между прочимъ, преподаваніе русскаго языка ведется по-русски и профессоромъ состоитъ отставной капитанъ русской службы Смысловскій, который по-японски совсѣмъ не говоритъ. Тагіара, между прочимъ, показывалъ мнѣ рукописный списокъ «Ревизора», который ученики расписали по ролямъ, выучили наизусть и разыграли съ большимъ успѣхомъ года два тому назадъ.

Нійгата довольно большой, благоустроенный городъ, прорѣзанный по всѣмъ направленіямъ прямыми каналами, облицованными камнемъ. Впрочемъ, ѣздить по этимъ каналамъ можно только во время прилива, ибо въ отливъ они совершенно мелѣютъ и только по самой срединѣ остается узкая струйка жидкой грязи вмѣсто воды. Здѣсь было гораздо жарче, чѣмъ въ Хакодате, и нужно было много мужества, чтобы ходить по улицамъ подъ палящими лучами солнца. Даже японцы послѣ полудня изнемогали и старались прятаться въ своихъ садикахъ у прохладныхъ фонтановъ.

Прямо съ пристани мы отправились на выставку, которая была устроена на обширной площади въ самомъ центрѣ города. Въ Японіи вообще очень часто устраиваются провинціальныя выставки то въ томъ, то въ другомъ городѣ. Въ Нійгата это уже была вторая выставка за послѣднія десять лѣтъ. Она помѣщалась въ большомъ трехъэтажномъ зданіи, къ которому со всѣхъ сторонъ были пристроены легкіе деревянные флигеля, въ родѣ бараковъ. Билеты на посѣщеніе продавались у входовъ по двѣ копейки, съ учащихся брали половину. Несмотря на рабочій день, всѣ отдѣлы были наполнены публикой, и въ каждой передней углы были уставлены множествомъ соломенной и деревянной обуви, какъ въ лавкѣ, ибо посѣтители расхаживали по выставкѣ босикомъ.

Кромѣ учащихся, это по большей части были все мелкіе люди, ремесленники, рабочіе, которые внимательно осматривали выставленные издѣлія и рисунки, постоянно справляясь съ печатнымъ каталогомъ. Я видѣлъ даже группу носильщиковъ въ обычныхъ рубахахъ изъ синей нанки съ бѣлымъ девизомъ союза, къ которому они принадлежали, напечатаннымъ во всю спину, и безъ всякаго признака штановъ. Они держались всѣ вмѣстѣ и со смущенной улыбкой переходили изъ отдѣленія въ отдѣленіе, осторожно подвигаясь въ узкихъ проходахъ, чтобы не задѣть одного изъ зеркальныхъ шкафовъ своими руками, привыкшими къ размашистымъ движеніямъ. Однако, и они, видимо, интересовались выставкой и, добравшись до отдѣленія, гдѣ были сгруппированы средства передвиженія современной Японіи, проявили большой восторгъ и стали такъ громко критиковать выставленные тамъ же старинные паланкины и носилки, что остальная публика собралась вокругъ и слушала со смѣхомъ, но все-таки очень внимательно.