— У меня Мурлышка пропал… Не видели вы его, ребятки? — Голос у нее был тихий, глаза серые, пустые.
— Нет, — глядя в сторону, сказал Сережа.
— Мы не видели, — поспешно добавил Левка.
Марья Павловна вздохнула, провела рукой по лбу и медленно пошла домой. Левка скорчил гримасу.
— Подлизывается… А вредная все-таки, — он покрутил головой, — такими словами ругается! «Грубиян»! Это хуже не знай чего! А теперь подлизывается: «Мальчики, не видали моего котика?» — тоненько протянул он.
Сережа засмеялся.
— И правда, сама виновата… Думает, если мы дети, так мы и постоять за себя не сумеем!
— Фи! — свистнул Левка. — Плакса какая! Подумаешь — рыжий кот пропал!
— Да он, говорят, у нее еще при сыне был. Так она его на память держала.
— На память? — удивился Левка и вдруг, хлопнув себя по коленке, захлебнулся от смеха. — Рыжего кота на память!
Мимо прошел старик профессор. Подойдя к раскрытому окошку Марьи Павловны, он постучал указательным пальцем в стекло и, положив локти на подоконник, заглянул внутрь комнаты.
— Ну как, Марья Павловна? Не нашелся еще?
Мальчики прислушались.
— А этот-то чего лезет? — удивился Левка.
— Жалеет ее, — шепнул Сережа. — Всем жалко почему-то… Обругала бы их, как нас, не стали бы жалеть! Пойдем послушаем: может, она на нас наговаривать ему будет.
Они подошли близко и спрятались за кустами.
Марья Павловна говорила:
— Долго он Колю забыть не мог… И на кладбище со мной ходил… Было что-то теплое, живое… Колино…
Окошко звякнуло. Мальчики испуганно посмотрели друг на друга. Старик профессор заволновался:
— Марья Павловна! Голубушка! Что вы? Что вы? Выручим мы вашего Мурлышку. Вот я тут придумал кое-что. — Он дрожащими пальцами поправил пенсне и полез в боковой карман. — Вот тут объявленьица я написал, хочу попросить ребяток расклеить где-нибудь на столбах. Только успокойтесь, пожалейте себя!
Он оторвался от окна и зашагал к дому.
— Ребята! Ребятки!
— Иди! — вдруг струсил Левка.
— Сам иди! — огрызнулся Сережа.
Старик подошел к ним.
— А ну-ка, молодые люди! К вам поручение имеется. Не откажите старику: сбегайте повесьте объявления где-нибудь на людных местах. А? Живенько! — Он кивнул на окошко. — Жалко старушку, надо помочь ей как-нибудь…
— Мы… пожалуйста, — промямлил Сережа.
Левка протянул руку:
— Давайте! Мы сейчас… быстро. Айда, Сережка!
— Ну-ну, вот и молодцы!
Мальчики выскочили на улицу.
— Прочти-ка, чего тут? — сказал Сережа.
Левка развернул листок.
— Пять рублей! Ого! Сколько денег-то! За какого-то рыжего кота! Спятил он, что ли?
Сережа пожал плечами.
— Все спятили, — хмуро сказал он. — Может, все жильцы дадут. Мой отец дал бы тоже. На кнопки, держи.
— А где повесим? На людных местах надо.
— Пошли к кооперативу. Там всегда народ толчется.
Мальчики побежали.
— А другую бумажку на вокзале повесим — там тоже много людей, — запыхавшись, сказал Сережа.
Но Левка вдруг остановился.
— Тпру, Сережка, стой! Ведь мы же влипнем с этой штукой, как мухи в мед влипнем! Ну и дураки! Вот дураки!
Сережа схватил его за руку.
— Бабушка принесет, да? И скажет про нас, да?
Левка, что-то соображая, яростно грыз ногти.
— Как же теперь быть? — заглядывая ему в лицо, спросил Сережа.
— Порвем, — топнул ногой Левка, — и в землю закопаем!
— Не надо, — сморщился Сережа, — все спрашивать будут… Опять врать придется…
— Ну и что — врать? В одно будем говорить!
— А может, бабушка принесла бы кота, и делу конец? Может, не рассказала бы про нас?
— «Может, может»! — передразнил Левка. — Понадейся на старуху, а она подведет, разболтает по всему двору.
— Верно, — вздохнул Сережа. — Никак нельзя! Папа сказал: «Подлецы украли какие-то…»
— Здорово живешь, еще подлецами сделают! Пошли за угол, порвем и зароем под скамейкой.
Мальчики завернули за угол и сели на скамейку. Сережа взял бумажки и, комкая их в руках, сказал:
— А она-то опять ждать будет… Пожалуй, и спать не ляжет сегодня…
— Ясно, не ляжет… А отчего у ней сын-то умер?
— Не знаю… Болел долго… А еще раньше муж умер. Один кот остался, а теперь и кота нет… Обидно ей все-таки!
— Ну ладно! — решительно сказал Левка. — Не пропадать же нам из-за этого? Давай рви!
— Сам рви! Почему я должен? Хитер тоже!
— Давай по-честному: ты одну и я одну! Давай! Вот!
Левка разорвал объявление на мелкие кусочки.
Сережа сложил бумажку и медленно разорвал ее пополам. Потом схватил щепку и выкопал ямку.
— Клади! Засыпай покрепче!
Оба облегченно вздохнули.
— Не ругала бы нас такими словами… — беззлобно сказал Левка.
— А про стекло она все-таки никому не сказала, — напомнил ему Сережа.
— Ну и ладно! Надоело мне с этим возиться! Я лучше завтра в школу пойду. Там наши ребята в футбол играют. А то все каникулы зря пройдут.
— Не пройдут… Скоро в лагерь поедем. Там хоть месяц без неприятностей поживем…
Левка нахмурился.
— Пошли домой, что ли?
— А что скажем?
— Повесили, вот и все! Одно слово соврать только: «Повесили».
— Ну пойдем!
Старичок все еще стоял у окошка Марьи Павловны.
— Ну как, ребятки? — закричал он.
— Повесили! — неожиданно крикнули оба.
* * *
Прошло несколько дней. О Мурлышке не было ни слуху ни духу. В комнате Марьи Павловны было тихо. В сад она не выходила. То одни, то другие жильцы навещали старушку.
