Собрание сочинений. Том I - [70]

Шрифт
Интервал

— Я тебя прикончу!

Когда кто-либо изъявляет желание перевести твою материальную оболочку из активного состояния в неактивное, взрывоопасность ситуации сложно переоценить. Тогда достаточно безобидного вздоха, чтобы тебя изрубили на кусочки.

Если долго испытывать терпение хорошего человека, однажды он раскроит тебе череп. Полицейский был на грани, ведь на протяжении дня он только и делал что гонялся за идиотом, который выскальзывал из его рук, как игривая форель. Теперь он сосредоточил всю мощь и ярость в одной точке на своем лице и уверенно пошел в наступление.

Сипович пятился от разъяренного хищника семенящими шажками, пока спина его не нащупала чью-то массивную грудь. Вопроса: чью именно — не возникало. Он узнал знакомую пульсацию вен даже через слои грубой шкуры. Подванивало чьими-то моральными принципами. Только от одного человека могло так смердить — Сиповича буравили потемневшие, пустые глаза Бухтаревича. В нем просыпалась органическая жажда убивать, а сам он начинал свой предатакующий танец.

Сипович понимал, что акции его поднялись в цене, и, возможно, скоро биржа рухнет. Ведь до сих пор были только прелюдии, а именно сейчас за них начнется настоящая резня.

Порой человеку необходимо побыть в тишине. Устав от шумных будней, он поднимается на чердак своего одиночества. Обнаружив опасную проплешенность в области ауры, Сипович определил в себе первые признаки хронической усталости. когда духовный аккумулятор подает тревожные сигналы, нужно действовать незамедлительно!

Наши предки, жившие в стародавние лихие времена, крепко сидели на валидоле. Оно и понятно: если повсюду, мелькая саблезубостью, снуют психованные людоеды, начинаешь шарахаться даже от собственной тени. Но тогда, в эпоху расцвета медицины, психотерапия была не просто словом. Можно было дождаться полнолуния, взобраться на священную гору, чтобы перетереть с духами и, возможно, принести в жертву какое-нибудь не очень важное для экосистемы животное. О славные деньки палеолита!

К сожалению, современные духи — прожженные интроверты, вытащить их наружу не так-то просто. В таком случае надеяться не на кого, остается полагаться на самого себя.

Переключив внутренний тумблер, Сипович побежал рысцой, как выставочная лошадь. Используя локти по назначению и усердно вырабатывая джоули, он влетел в побоище, устроенное бомжами разных идеологических групп. Прерванная на миг радостная потасовка возобновилась с новой силой, запломбировав собой беглеца.

***

После череды неудач Сипович прибыл на железнодорожный вокзал в особо прибитом настроении. Словно сошедший с пожелтевших страниц Гадкий утенок, он навеки прощался с покинутым градом слегка увлажненными очами. Да, возможно, жизнь утенка сахаром не была, его нещадно травили, загоняя в заросли лопуха, но чего у него точно не было, так это проблем с законом, за ним не охотились горячие головы.

Ночь пришла, когда никто не ожидал. Перекормленная луна с трудом взобралась на служебное место. Под ее неусыпным взором в городе происходили движения, имевшие характер восстания. Сегодня город не спал. С легкой руки Сиповича он заиграл новыми красками: одна его часть была охвачена пожаром, в другой — происходили жестокие столкновения.

Выжимая из сердца последние слезы, Сипович запел гимн Монако, слова которого он знал наизусть с малолетства:

Навеки на нашей земле
Один флаг полощется на ветру
Навеки красный и белый
Символизируют нашу свободу
Великие и простые люди всегда уважали эти цвета.
Октябрь, 2018 г.
Ростов-на-Дону

Рекомендуем почитать
Тебе нельзя морс!

Рассказ из сборника «Русские женщины: 47 рассказов о женщинах» / сост. П. Крусанов, А. Етоев (2014)


Зеркало, зеркало

Им по шестнадцать, жизнь их не балует, будущее туманно, и, кажется, весь мир против них. Они аутсайдеры, но их связывает дружба. И, конечно же, музыка. Ред, Лео, Роуз и Наоми играют в школьной рок-группе: увлеченно репетируют, выступают на сцене, мечтают о славе… Но когда Наоми находят в водах Темзы без сознания, мир переворачивается. Никто не знает, что произошло с ней. Никто не знает, что произойдет с ними.


Авария

Роман молодого чехословацкого писателя И. Швейды (род. в 1949 г.) — его первое крупное произведение. Место действия — химическое предприятие в Северной Чехии. Молодой инженер Камил Цоуфал — человек способный, образованный, но самоуверенный, равнодушный и эгоистичный, поражен болезненной тягой к «красивой жизни» и ради этого идет на все. Первой жертвой становится его семья. А на заводе по вине Цоуфала происходит серьезная авария, едва не стоившая человеческих жизней. Роман отличает четкая социально-этическая позиция автора, развенчивающего один из самых опасных пороков — погоню за мещанским благополучием.


Комбинат

Россия, начало 2000-х. Расследования популярного московского журналиста Николая Селиванова вызвали гнев в Кремле, и главный редактор отправляет его, «пока не уляжется пыль», в глухую провинцию — написать о городе под названием Красноленинск, загибающемся после сворачивании работ на градообразующем предприятии, которое все называют просто «комбинат». Николай отправляется в путь без всякого энтузиазма, полагая, что это будет скучнейшая командировка в его жизни. Он еще не знает, какой ужас его ожидает… Этот роман — все, что вы хотели знать о России, но боялись услышать.


Мушка. Три коротких нелинейных романа о любви

Триптих знаменитого сербского писателя Милорада Павича (1929–2009) – это перекрестки встреч Мужчины и Женщины, научившихся за века сочинять престранные любовные послания. Их они умеют передавать разными способами, так что порой циркуль скажет больше, чем текст признания. Ведь как бы ни искривлялось Время и как бы ни сопротивлялось Пространство, Любовь умеет их одолевать.


Девушка с делийской окраины

Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.