Собрание частушек Костромской губернии Нерехтского уезда - [23]

ты, зеленая, не вянь.

882. Ох, ты пой-ка, ты пой,

товаришш мой:

да уважаю я голос твой.

883. У моей-то у милой

сопли тянутся гужой.

884. Не подмигивай, кривая,

не ломай свое бельмо.

885. Милый мой похлебку пролил,

рассердился — горшок съел.

886. Зима — не лето,

пройдет и не это.

887. Пить будем, гулять будем,

смерть придет, умирать будем.

888. Из окна милка глядела,

как цыганка черная.

889. Услана ли путь дорожка

все соломкой ировой.

890. Ты играй, играй, двурядочка,

играй повеселей.

ХОРОВОДНЫЕ ЧАСТУШКИ

891. Уж ты, девица-красавица молодинькая!

Полюбила ты молотчика хорошинькова.

— «Мне не стыдно с ним возитса,

радось — горенкой пройти, ношкой, топнути».

892. Вошол милой во спокой,

топнул правою ногой,

сказал: «Девки, ох вы мне!

Быль не косовой платочик,

поцалуй миня разочик».

893. Против зеркола, против Светлова,

стоит Машинька принаряженная.

— Скажи, скажи: для кого?

— Для милова своего.

894. Дует, дует ветер мой,

детинушка молодой.

Я горю, горю, горю,

на тесовоем полу.

Ково знаю — полюблю,

тово выкуплю.

895. — Ушь ты, кралечка девочка,

на груди — бела цепочка,

в ушах — серги золотые

и височки — подвитые.

— Я люблю, люблю такова —

нет картуза никакова.

896. Продам шубку и бурмуз,

куплю милому картуз,

такой щегольской, новой, драповой

гарнетуровой платок.

Поцелую раз пяток.

897. Ты, Иванушко, хорош,

ты на фабрике живешь.

Много денег выживаешь,

мало девушкам даешь,

поцелуешь — прочь пойдешь.

898. Чисто мальчик приодет,

на нем драповой жилет,

брючки на подтяжке;

чесы при кармашке.

899. На помаде волоса,

ето — Сашина краса;

кудеречки вьютца,

девушки любуютца,

дюжину целуютца.

900. Погледи-ко-те на крышу,

што на крыше делатса.

Там — дым, там — чат,

там воробышки кричат,—

цоловатса нам велят.

901. Ехал мальчик ис Саратова,

выезжал орать на матире,

боронил на старом дедушке,

цоловали ево девушки.

902. Ехал милой из Дупилова с возам.

Воду черпала. «Бог на помочь»,— не сказал.

— Бог на помочь, ненаглядная!

Што ты ходишь не нарядная?

— Извини, не нарядиласа,

цоловатса торопиласа.

903. Ехал милой из Дербилова

с возами, на колодце воду черпала я.

Мил проехал. «Бог на помочь»,— не сказал.

904. — Здравствуй, мила ненаглядная!

Што ты ходишь не нарядная?

— Извини, не нарядиласа,

цоловатса торопиласа.

905. Журавлевы долги ноги,

не нашли пути-дороги,

оне шли стороной,

боронили бороной.

Борона железная,

поцолуй, любезная.

906. Я сидела на скамейке на конце,

пропадай мое колечко на подлеце.

Мое кольцо — золотистое,

мое дело — не форсистое.

Не подтягаюса ремнем,

не подкуписса рублем.

По семь раз целовалиса.

Не послушаю вас, поцолую один рас.

907. Хороша была беда,

девки песень не поют.

Одна девица запела

и по горенке пошла,

и по горенке пошла,

парня за руку взяла,

вдоль по горницы провела.

908. Чежело парень здыхает,

праву ручку крепко жмет,

праву ручку крепко жмет,

миня любезной называл:

«Ты скажи, скажи, милая,

скажи верную любовь:

от чего серцо страдает,

от чего пылает кровь?»

Знать, приходит пора-время,

серцо чувствует любовь.

909. При долине ключи бьют,

во лушках светы светут,

в лесе пташечки поют.

В лесе пташки-кинарейки сидят,

в роще под кустом говорят:

Мне не стоять бы с молодцами.

Молодец в лицо ласкает,

а на серце — злой обман.

Еще аленький светочик,

поцолуй, душа, разочик.

910. Я люблю, люблю гармошку

с разным колокольчикам.

Ты играй, играй, гармошка,

а я песенку спою.

Я сама себя у тещи

и тебя развеселю.

911. Уж ты, девушка-медок,

твой сахарнинькой роток,

твое брови сторублевы

твое усы педдесят,

поцолуй рас шездесят.

Уш ты молодец-патрет!

Неужели человек?

Неужели человек?

Цоловал бы тебя век.

912. Кавалеры, вы не пейте вина,

придет милинькой — не бейте ево.

Кавалеры наши выпили вина,

пришел миленькой — обидели ево,

разобидели-обидели ево,

чернобровую отбили у нево.

— Чернобровая, хорошая моя,

поцолуй-ко ты, пожалуйста, миня.

913. Не пойду я в тот конец

не по егнят, не по овец:

ко мне сваталса вдовец.

За вдовца не оддадут,

за солдата берегут.

За солдата-усана поди,

маминька, сама:

у солдата черный ус,

цоловать его боюсь.

914. Вот, недолго той снежинке

на талой земле лежать.

Вот, недолго сиротинке

неженатому гулять.

Я ходил, я гулял,

все хороших выбирал.

Как купеческу родню

я не оченно люблю,

я не оченно люблю,

поцолую — прочь уйду.

915. У нас Сашинька чисто ходил,

белу-вышиту рубашку носил.

Я ешшо ему прибавила красы:

на белую грудь повесила часы,

проняла ему косой вороток,

посадила девять пуговок врядок,

девять травок немецкиех,

цолуй девок деревенскиех.

916.   Вот как девки — дельные,

вот какие руководельные.

Уж чево же мы не делывали,

уж чево мы не рашшывали.

Косарем траву мы кашивали,

на собаках сено важивали,

на печи мы сено сушивали,

на полатях стоги метывали.

Мы охапочкам кидалиса,

поцолую дожидалиса.

917. — Што ты, молодец, не женисса,

на ково, радось, надеесса?

— Я надеюса на девушку,

на свою прежню сударушку.

Знаю, знаю, не спокинет миня,

знаю, знаю, не оставит миня.

У вас в горенках чистехонько,

переход у нас чистехонькой,

башмачки не топчутса,

чулки белы не мараютса,

чулки белы не мараютса,

поцолую дожидаютса.

918. Миня девушку ничто не веселит.

Кроме милова, нихто не посидит.

Посидел милой минуточку со мной,

вся компания смеялась надо мной.