Собакам вход разрешен - [6]

В лобби бурлила жизнь. Вновь прибывшие, еще непросохшие после пробежки через парковку, выстроились в очередь перед стойкой портье, мечтая освежиться после многочасовой дороги, а те, кто успел поселиться, фланировали, выглядывая знакомые лица и обсуждая мероприятия на уикенд. Туда-сюда шныряли посыльные, нагружая и увозя латунные тележки и тут же возникая снова, точно франтоватые кролики энерджайзеры.

Клифтон Фэрхолм за стойкой сохранял присущие ему деловитость и невозмутимость, его движения были проворными, как у крупье, а вот новый сотрудник, Адам, имел загнанный вид. Когда Эмма тихо спросила, может ли она чем-нибудь помочь, юноша посмотрел на нее с такой благодарностью, что ее сердце дрогнуло. Она заподозрила, что Клифтон, чьи стандарты были столь же высоки, сколь небольшим было терпение, сильно давил на молодого человека. Когда запарка пройдет, придется поговорить с Клифтоном об этом.

После того как очередь рассосалась и поток вновь прибывших сократился, Эмма пошла поздороваться с гостями. Новички, как правило, довольствовались коротким приветствием, а постоянные гости могли рассчитывать на короткую беседу о прошлых визитах и событиях, произошедших с ними с последней встречи. Клифтон никогда не понимал этой страсти к общению, называл ее «политактивностью», но Эмма считала, что это самая приятная часть ее работы. Какой смысл держать отель, если ты не любишь людей?

Эмма находилась посередине лобби, когда позвякивание колокольчиков предупредило ее о приближении Вив Ван Вандевандер. Это была дородная дама лет под семьдесят, с волнистыми местами с проседью волосами чуть ниже плеч, разделенными прямым пробором. Ее обычное облачение – крестьянские блузы и объемные юбки очень насыщенного цвета – Эмма считала разновидностью «хиппи шик», а характерное позвякивание производили колокольчики-обереги «сузу», нашитые на бархатные тапочки. По мнению Вив, «сузу» наделяли владельца положительной энергией и властью, но в то же время отпугивали злых духов. Бесспорно, ценное качество при ее занятиях.

– Эмма, дорогая, как дела?

Пожилая дама приобняла ее, а затем стала разглядывать с расстояния вытянутой руки.

– Нынче вечером у вас очень синяя аура.

Заявления Вив всегда ставили Эмму в тупик.

– Что ж, спасибо.

– Однако, – Вив нахмурилась, – я вижу в глубине коричневатые пятна, и это настораживает. В последнее время вас одолевали тягостные или материалистические мысли?

– Ну, раз уж вы об этом заговорили…

Пожилая дама хлопнула в ладоши:

– Я так и знала!

– Что ты знала? – произнес добродушный бас.

Эмма обернулась: держа в каждой руке по бутылочке к ним приближался супруг Вив, Ларс Ван Вандевандер, профессор парапсихологии и организатор прошлогодней конференции.

– Они не держат чайный гриб, – сказал мужчина, протягивая бутылочку жене. – Боюсь, тебе придется довольствоваться лимонадом. – Он улыбнулся Эмме. – Рад видеть вас снова, дорогая.

Вив сделала глоток и продолжила ставить диагноз.

– Я просто говорила Эмме, что она должна освободиться от привязанности к материальному, если хочет очистить свою ауру.

Ларс кивнул и попробовал фруктовый чай.

– Ммм…

– Если вы объемлите все, что правдиво и достойно в этом мире, – произнесла Вив, пристально глядя прямо в глаза Эмме, – все невзгоды, с которыми вы столкнетесь, растают без следа.

Эмма сомневалась, что в случае с кредитным комитетом это поможет, но поблагодарила Вив за совет.

– Вижу, здесь доктор Ричардс, – сказала девушка, указывая на нелепого господина, стоявшего у камина.

Дик Ричардс соперничал с Ларсом за пост главы местного отделения общества, и на каждой конференции оба тратили уйму времени на то, чтобы завербовать сторонников своих новейших теорий.

Эмма не знала, да и не хотела вдаваться в суть их изысканий, ей просто больше нравился дружелюбный и добродушный Ларс в отличие от колючего, зацикленного на себе Ричардса, чей острый нос и белые как снег волосы делали его похожим на раздраженную цаплю.

– О да, – сказал Ларс. – У Дика в этом году очередная новая теория. Будет забавно помочь ему в ее опровержении.

Вив игриво шлепнула мужа.

Эмма посмотрела по сторонам.

– Ди уже приехала?

Супруги обменялись встревоженными взглядами.

– Она здесь, – начала Вив, – но…

– Ди нездоровится, – продолжил ее муж. – Боюсь, это может быть ее последняя конференция.

Новость была печальная, но ожидаемая. Ди была одним из старейших членов группы Ван Вандевандеров, и Эмма знала, что ее здоровье ухудшается с каждым годом. Ди и бабушка крепко дружили, а когда бабушка умерла, Ди перенесла свою привязанность на Эмму. Общение стало для них как бальзам на рану, нанесенную обоюдной утратой. Эмма почувствовала, как на глазах закипают слезы.

– Что с ней, вы знаете?

– Скорее всего сердце, – пробормотала Вив. – Я давным-давно говорила ей.

– Возможно, она сама вам расскажет, – сказал Ларс. – Ди всегда была очень скрытной.

– Конечно, – сказала Эмма. – Я не скажу ей о нашем разговоре.

Эмма извинилась и пошла поздороваться с другими гостями, стараясь подавить приступ накатывающих слез. Это как-то неправильно – радоваться жизни и вдруг исчезнуть. Эмма верила в рай, но всякий раз чувствовала тоску, когда умирал близкий ей человек. Возможно, по этой причине она ежегодно на несколько дней глубоко запрятывала свой скептицизм, когда объявлялись члены ОНИПЯ.