Со служебного входа - [19]
Сосредоточен, полон ежесекундного напряжения труд людей, везущих тяжелый состав, в вагонах которого сотни пассажиров, доверивших свои жизни железной дороге. Поезд может вести только здоровый человек, с хорошим настроением, отличным самочувствием. И такой же человек должен быть у него под рукой - полноценный помощник.
Это знают в здравпункте. И лучше всех понимают, что нельзя доверять состав с людьми тем, кто проводил время перед сменой не лучшим образом. Например, «снимал напряжение» спиртными напитками. Очень редко, но это бывает. Тогда обнаруживаются маленькие отклонения цифр в повторяющихся столбцах. И человека осматривают тщательнее. Иногда даже предлагают подуть в знакомую многим шоферам стеклянную «трубку Мохова - Шинкаренко». В ней запаяна пропитанная химическим составом' ватка. Она зеленеет, если есть спиртное. А проявляется оно даже через сутки.
Такого машиниста отстраняют от дела безоговорочно. Больше того, отнимается первый талон предупреждения. Это очень серьезный проступок - сесть в электровоз после пьянки. К счастью, таких случаев мало. Они - редкость, о них долго потом говорят, потому что машинисты, их помощники - люди не только сильные, но и трезвые. В здравпункте нет такой печати - «состояние после алкогольного опьянения», эта запись может появиться на маршруте только от руки.
Почти после каждого осмотра бригады медики ставят печать: «К поездке допущен».
Это заключение здравпункта надо показать нарядчику, который выдает ключи от электровоза и ящика е инструментами.
Все электровозы стоят у здания депо в том же порядке, в каком один за другим будут уходить в рейс. Сами по себе, без людей, они беспомощны. Но люди оседлают их, вдохнут в них жизнь. Помощник машиниста сначала обходит машину снаружи, потом осматривает кабины, расположенные в противоположных концах локомотива. Проверяет, есть ли в электровозе вода, достаточно ли смазочных материалов, ветоши. Машинист занят другими делами. Поднимает пантограф - пружинящее устройство, соединяющее машину с проводами высокого напряжения, из которых будет брать всю свою силу. Заправляет в скоростемер бумажную ленту, на которой честное, недремлющее устройство будет записывать все, что случится в пути: остановки, торможение, скорость на каждом участке. Бескомпромиссный контролер бдительнее любого внезапно объявившегося проверяющего - он всегда на борту, неслышный, невидимый, все запоминающий. После окончания рейса машинист сдаст исписанный рулон нарядчику, и тот будет не спеша его разворачивать и все понимать, как врач, который, изучая зубчатые линии кардиограммы, словно наблюдает за самим сердцем. Зигзаги скоростемера действительно напоминают кардиограмму.
Долго, неторопливо идет осмотр электровоза: экипажная часть - ходовая, верх машины с его высоковольтным оборудованием, так называемое крышевое оборудование. Проверяется прожектор - в нем не такая уж мощная лампа, но бьет она на 500 - 600 метров, и с вечера без него не обойтись: прожектор освещает путь и все, что находится на расстоянии нескольких метров по обеим сторонам. Осматривается внутрикабинный светофор. Мало кто знает, что машинист ведет состав не только по огням, которые он встречает в пути: они имеются и у лобового стекла. Остроумное устройство передает по рельсам показания стоящего где-то впереди светофора, их улавливают специальные катушки в экипажной части, расположенные у самых рельсов, которых они, однако, не касаются.
На коротком отрезке станции Москва-техническая есть еще две остановки. Сначала у пункта, где еще раз проверяются тормоза. Это делает специальный контролер. Проверив, он выдает документ, удостоверяющий, что электровоз надежен, что он сумеет остановиться при внезапной необходимости. Такая предусмотрительность - залог безопасности движения.
Другая остановка - контрольный пост. Только когда состав минует его, светофоры и команды, отданные по радио, покажут бригаде, куда вести машину.
Чистый, обновленный, полный сил, порожний поезд торжественно и медленно подходит к платформе Курского вокзала. Начинается посадка, суета и прощание, смех и слезы - все, что повторяется десятки раз в день, но, несмотря на это, не перестает волновать. Вокзал видит самые яркие проявления человеческой жизни - частной и общей. Отсюда солдаты уезжали на войну, сюда они возвращались после победы. Вокзал видит радость и горе, любовь и ревность, но тем, кто отправляет поезда, особенно тем, кто их ведет, надо быть сдержанными, словно бы безучастными, чтобы твердо, спокойно, сосредоточенно выполнять свое дело, требующее большого мужества.
Электровоз и состав соединятся не надолго. Машинист и помощник поведут вагоны только 286 километров - до станции Скуратово, с четырехминутной остановкой в Туле. Машина выйдет далеко за пределы своего отделения, побывает на «чужом» участке, но там отнесутся и к электровозу, и к его экипажу с заботой и вниманием. На перроне в Скуратове будут ждать коллеги - машинисты и помощники, набравшиеся новых сил после отдыха. В течение десяти минут они примут машину - вместе, вчетвером осмотрят ее и попрощаются. Работа закончена, можно уходить, но прибывшая из Москвы бригада еще немного постоит на перроне, подождет, когда тронется поезд.
Не каждый московский дом имеет столь увлекательную биографию, как знаменитые Сандуновские бани, или в просторечии Сандуны. На первый взгляд кажется несовместимым соединение такого прозаического сооружения с упоминанием о высоком искусстве. Однако именно выдающаяся русская певица Елизавета Семеновна Сандунова «с голосом чистым, как хрусталь, и звонким, как золото» и ее муж Сила Николаевич, который «почитался первым комиком на русских сценах», с начала XIX в. были их владельцами. Бани, переменив ряд хозяев, удержали первоначальное название Сандуновских.
В 1975 году московские таксисты справят свой юбилей. 50-летию появления па столичных улицах машин с шашечками на бортах и посвящается настоящая книга. В книге представлены очерки о сегодняшнем и вчерашнем дне такси. В них рассказывается о Москве и великих преобразованиях происшедших в ней за полвека. Конечно, в центре всех событий - водители такси, их подвиги и приключения, из которых слагается ежедневный нелегкий труд этих людей. Книга рассчитана на массового читателя.
«Ваше величество, позвольте матери припасть к стопам вашего величества и просить, как милости, разрешения разделить ссылку ее гражданского супруга. Религия, ваша воля, государь, и закон научат нас, как исправить нашу ошибку. Я всецело жертвую собой человеку, без которого я не могу долее жить. Это самое пламенное мое желание. Я была бы его законной супругой в глазах церкви и перед законом, если бы я захотела преступить правила совестливости. Я не знала о его виновности; мы соединились неразрывными узами. Для меня было достаточно его любви…».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Текст воспроизведен по изданию: Письма Бичурина из Валаамской монастырской тюрьмы // Народы Азии и Африки, № 1. 1962.
Плачевная ситуация в российских деревнях известна всем. После развала масштабной системы государственного планирования исчезли десятки и сотни тысяч хозяйств, произошел массовый отток населения из сельских районов, были разворованы последние ценности. Исправление ситуации невозможно без эффективного самоуправления в провинции.Организованный в 1997 году Институт общественных и гуманитарных инициатив (ИОГИ) поставил перед собой цель возрождения сельских районов Архангельской области и добился уникальных результатов.
В настоящей книге Конан Дойл - автор несколько необычных для читателя сюжетов. В первой части он глубоко анализирует произведения наиболее талантливых, с его точки зрения, писателей, как бы открывая "волшебную дверь" и увлекая в их творческую лабораторию. Во второй части книги читатель попадает в мистический мир, представленный, тем не менее, так живо и реально, что создается ощущение, будто описанные удивительные события происходят наяву.