Сны Ocimum Basilicum - [81]
Глава 18
Талисман следует вышить золотой нитью на зелёном атласе. Знаки следует выгравировать на внутренней стороне кольца.
«Эти кольцо и талисман не менее ценные. Они позволят тебе обнаруживать все существующие сокровища и гарантируют тебе владение ими. Надень кольцо на второй палец правой руки, зажми талисман между большим пальцем и мизинцем левой руки и произнеси Onaim, Perantes, Rasonastos».
Гримуар «Чёрная курочка»
22 октября
Новый день Рейхан решила посвятить себе. Ей многое предстояло обдумать. Последние годы она только и делала, что лепила, как скульптор, чужие лица, чужие судьбы, варила, дистиллировала, настаивала, сушила и растирала, гадала, расследовала, распутывала клубки и находила выходы. Для себя Рейхан оставила лишь то, что давало ей возможность поддерживать себя в форме, накапливать и сохранять силы.
«Всех денег в мире не заработаешь», – говорили ей близкие. «Но это не значит, что не нужно к этому стремиться», – отвечала она. Работа не была ей в тягость, вот только в последнее время люди с их заученной, вошедшей в привычку, пустившей метастазы во все сферы жизни беспомощностью начали утомлять.
Перебрав множество банок и мешочков, Рейхан заварила чай из сухих фруктов, ягод, мелиссы и цветов липы, уселась с чашкой на широкий подоконник в спальне и начала смотреть в сад, почти не видя его, – мысли и сами разрослись садом, каждая тянула воздушные корни, цепляясь ими за другие мысли, и, удобренный тишиной, сад разума превращался в дебри. Её дом был уютным и красивым (хотя кому-то со стороны он мог бы показаться жалкой лачугой, которую давно пора снести), здоровье не давало поводов для волнений, Рейхан занималась любимым делом и получала за него хорошие деньги, но счастливой себя она больше не считала. Пора было что-то менять. Она пока не знала, что именно, лишь чувствовала, что ей требовалось какое-то большое, сложное дело, то, которое бросит вызов её мастерству. Жизнь без приключений показалась непосильным бременем.
Чай, как всегда, заговорённый на удачу и вдохновение, прошёл сквозь неё, как через транзитный город, и свои чудесные свойства отдал кому-то другому. Рейхан обрадовалась: значит, связь действовала в обе стороны, и её можно употребить во благо.
Всё утро Рейхан плела венок из жёлтых листьев, собранных в Исмаиллы. Октябрь спешил подготовить землю к долгому сну, и Рейхан уже вовсю мечтала об огнях Самайна, о Солнце в десятом градусе Скорпиона, о тёмной половине года, когда душе можно большой недружелюбной рыбой уйти на дно и сосредоточиться на самой себе. Из всех праздников Колеса Года Самайн был у неё самым любимым.
Связывая вместе несколько коричневых дубовых листьев, она вдруг поняла, что через пять минут придёт Ясмин. Так что, когда заблудшая клиентка действительно явилась, вода в чайнике уже нагрелась до семидесяти пяти градусов, и чайные листья с цветами жасмина ждали на дне пиалы.
– Куда это вы запропастились? – притворно удивилась Рейхан, отметив про себя, что бизнес-леди выглядит ниже ростом: сменила каблуки на – подумать только! – небесно-голубые замшевые мокасины. – Уезжали куда-нибудь?
– Прости меня, я тебя не предупредила. – Ясмин покачивала в руках пиалу, подвергая чай опасности, – нервничала. – Но у меня такое произошло… Я в тот день, когда к тебе пришла, а ты спала, обратно пешком пошла. И встретила кое-кого…
Она, не таясь, рассказала о Расиме.
– Вот так и вышло. Я тебя просила узнать, не изменяет ли мне муж, а сама…
– Это должно было рано или поздно случиться. – Ясмин непонимающе посмотрела на Рейхан. – Ну, должны же вы были когда-то влюбиться. Радуйтесь, что это произошло, и, судя по всему, чувство ваше взаимно.
– Влюбиться, тоже сказала! – прежнее самодовольство не покинуло Ясмин, но, произнося эти слова, она испытывала неуверенность, в памяти всплыло вчерашнее желание готовить, и уж оно-то точно было признаком чувства, в существование которого Ясмин раньше не очень верила. – Теперь я не знаю, что делать, – жалобно произнесла она, отбросив свою надменность.
– Вы ещё не на том этапе отношений, когда надо думать о будущем, – заверила Рейхан отчаявшуюся жену миллионера. – Наслаждайтесь ими, пока можете. Любовь не бизнес, планы вам не потребуются.
– Я думала, планы в любви важней всего. Совместное будущее и всё такое…
– Не путайте любовь с браком.
Ясмин не выглядела удовлетворённой такими рекомендациями.
– Послушайте, – Рейхан сфокусировалась на чакре «третьего глаза» собеседницы, чтобы её речь приобрела большую убедительность: – Вы всю жизнь делали всё по плану, как надо. Если сейчас ваша жизнь полностью вас устраивает – продолжайте в том же духе. Но если вы хотите перемен – перемените стратегию поведения. Позвольте себе расслабиться и сделать то, чего никогда не делали.
– Я вчера весь день делала то, чего никогда не делала, – Ясмин прыснула, пиала затряслась в её ухоженных руках. – Готовила, вот что. И мне понравилось! Ужас какой-то.
Рейхан, даже с учётом её огромной веры в собственные способности, была в шоке от такого признания. «Наколдовала так наколдовала», – с восторгом подумала она.
У каждой катастрофы бывают предвестники, будь то странное поведение птиц и зверей, или внезапный отлив, или небо, приобретшее не свойственный ему цвет. Но лишь тот, кто живет в ожидании катастрофы, способен разглядеть эти знаки. Бану смогла. Ведь именно ее любовь стала отправной точкой приближающегося конца света. Все началось в конце июля. Увлеченная рассказом подруги о невероятных вечеринках Бану записывается в школу сальсы и… влюбляется в своего Учителя. Каждое его движение – лишний удар сердца, каждое его слово дрожью отзывается внутри.
Нить, соединяющая прошлое и будущее, жизнь и смерть, настоящее и вымышленное истончилась. Неожиданно стали выдавать свое присутствие призраки, до этого прятавшиеся по углам, обретали лица сущности, позволил увидеть себя крысиный король. Доступно ли подобное живым? Наш герой задумался об этом слишком поздно. Тьма призвала его к себе, и он не смел отказать ей. Мрачная и затягивающая история Ширин Шафиевой, лауреата «Русской премии», автора романа «Сальса, Веретено и ноль по Гринвичу».Говорят, что того, кто уснет под инжиром, утащат черти.
Можно ли стать богом? Алан – успешный сценарист популярных реалити-шоу. С просьбой написать шоу с их участием к нему обращаются неожиданные заказчики – российские олигархи. Зачем им это? И что за таинственный, волшебный город, известный только спецслужбам, ищут в Поволжье войска Новороссии, объявившей войну России? Действительно ли в этом месте уже много десятилетий ведутся секретные эксперименты, обещающие бессмертие? И почему все, что пишет Алан, сбывается? Пласты масштабной картины недалекого будущего связывает судьба одной женщины, решившей, что у нее нет судьбы и что она – хозяйка своего мира.
Автобиографическую эпопею мастера нон-фикшн Александра Гениса (“Обратный адрес”, “Камасутра книжника”, “Картинки с выставки”, “Гость”) продолжает том кулинарной прозы. Один из основателей этого жанра пишет о еде с той же страстью, юмором и любовью, что о странах, книгах и людях. “Конечно, русское застолье предпочитает то, что льется, но не ограничивается им. Невиданный репертуар закусок и неслыханный запас супов делает кухню России не беднее ее словесности. Беда в том, что обе плохо переводятся. Чаще всего у иностранцев получается «Княгиня Гришка» – так Ильф и Петров прозвали голливудские фильмы из русской истории” (Александр Генис).
Сэм Дюшан, сочинитель шпионских романов, вдохновленный бессмертным шедевром Сервантеса, придумывает своего Дон Кихота – пожилого торговца Кишота, настоящего фаната телевидения, влюбленного в телезвезду. Вместе со своим (воображаемым) сыном Санчо Кишот пускается в полное авантюр странствие по Америке, чтобы доказать, что он достоин благосклонности своей возлюбленной. А его создатель, переживающий экзистенциальный кризис среднего возраста, проходит собственные испытания.
Судьба иногда готовит человеку странные испытания: ребенок, чей отец отбывает срок на зоне, носит фамилию Блаженный. 1986 год — после Средней Азии его отправляют в Афганистан. И судьба святого приобретает новые прочтения в жизни обыкновенного русского паренька. Дар прозрения дается только взамен грядущих больших потерь. Угадаешь ли ты в сослуживце заклятого врага, пока вы оба боретесь за жизнь и стоите по одну сторону фронта? Способна ли любовь женщины вылечить раны, нанесенные войной? Счастливые финалы возможны и в наше время. Такой пронзительной истории о любви и смерти еще не знала русская проза!
В романе «Крепость» известного отечественного писателя и философа, Владимира Кантора жизнь изображается в ее трагедийной реальности. Поэтому любой поступок человека здесь поверяется высшей ответственностью — ответственностью судьбы. «Коротенький обрывок рода - два-три звена», как писал Блок, позволяет понять движение времени. «Если бы в нашей стране существовала живая литературная критика и естественно и свободно выражалось общественное мнение, этот роман вызвал бы бурю: и хулы, и хвалы. ... С жестокой беспощадностью, позволительной только искусству, автор романа всматривается в человека - в его интимных, низменных и высоких поступках и переживаниях.
Повесть известной писательницы Нины Платоновой «Я детству сказал до свиданья» рассказывает о Саше Булатове — трудном подростке из неблагополучной семьи, волею обстоятельств оказавшемся в исправительно-трудовой колонии. Написанная в несколько необычной манере, она привлекает внимание своей исповедальной формой, пронизана верой в человека — творца своей судьбы. Книга адресуется юношеству.