Сны Ocimum Basilicum - [71]

– С ним каждый день какое-то несчастье случается. Может, всё-таки вы ему сама позвоните и скажете, чтобы пришёл?

Напрашивались два вывода: Юсиф – хороший друг, а ещё у него нет чувства реальности. Белый Nissan мигнул фарами у перекрёстка, и Рейхан постаралась отделаться от таксиста.

– Может быть, он должен отработать какой-то кармический долг.

Глаза Юсифа остекленели, всё его внимание направилось внутрь мозга, где закипела работа, и, наконец, он выдал:

– Да не-е-е, у него никогда раньше не было долгов, это сейчас появились.

– Я о другом дол… – Рейхан взяла себя в руки. – Он же не хочет ко мне идти. И денег у него нет.

– А разве всякие там целители деньги требуют за свой дар?

Рейхан взбесилась.

– Дар? Что это ты называешь даром? То, что двадцать лет я собирала книги, сначала по букинистическим, потом в интернете, и сначала читала их от начала до конца, потом проверяла опытным путём каждую строчку, потом зубрила результаты? То, что я училась медитировать, часами сидя без движения, пока не начинало болеть всё тело? Или то, что я тысячу раз спалила себе руки, пока не поняла, как нужно относиться к огню, чтобы он не обжигал?.. – Она ещё долго продолжала в том же духе, и, если бы Юсиф записал всё, что она вывалила на него в порыве гнева – получил бы полную инструкцию, как стать могущественным колдуном. Но он смог лишь испугаться. До него и без того начало понемногу доходить, что, наверное, не стоило позавчера вечером прилюдно вспоминать давний скандал Рейхан с чопчи Хумар, он чувствовал себя виноватым, а теперь ещё и обидел её.

– Извини, – зачастил он, – ну я же не знал, что это всё так трудно, откуда мне знать. Я думал, у тебя типа дар Аллаха. Ладно, пойду я. – Он убежал так быстро, словно ожидал, что Рейхан пустит ему вслед проклятие облысения или огненный шар.

«Надеюсь, тот тип, который за мной приехал, окажется немым», – подумала Рейхан. Ей повезло: немым он не был, но разговаривать не любил. Поэтому до Шемахи ехали спокойно, Рейхан даже удалось подремать. Проснувшись, она поняла, что замёрзла, а ещё забыла взять с собой кофе. Второй неприятности уже было бы достаточно, чтобы она вышла из себя, а уж в сочетании с первой отсутствие горячего напитка превратилось в катастрофу. Она попросила таксиста заехать куда-нибудь, где можно выпить чаю.

– Есть один ресторан тут на дороге, только к кладбищу потом вернуться надо будет, – сказал он.

– Ничего.

Они свернули с трассы и припарковались у ресторанной агломерации. В тени деревьев на обочине дороги, обозначая собой начало владений ресторана, возлежали два раскрашенных гипсовых льва со сросшимися бровями и глазами навыкате. Рейхан посмотрела на львов, улыбнулась, затем посмотрела на деревья и кусты роз – они ей понравились, затем – на покрытые клеёнкой столы, и они ей не понравились. Здесь было очень шумно и людно – ресторан был главной остановкой на трассе, пересекавшей всю страну. Они прошли в сад, уселись под навесом – таксист на приличном расстоянии, чтобы не дай бог не скомпрометировать свою пассажирку. Им принесли чай, очень чёрный и горький, и разноцветный фруктовый рахат-лукум, который Рейхан терпеть не могла. Чем дальше, тем сильнее она убеждалась, что сегодняшняя поездка удачной не будет. Словно в подтверждение её мыслей – или притянутый ими – за соседним столом разразился спор. Какой-то белобрысый мужик, здорово похожий на опоссума, ругался с официантом по поводу счёта. Мужик за столом был совершенно один, и он, судя по всему, не заказывал ничего, кроме чая с вареньем. «Что они там не поделили, один манат?» – подумала Рейхан. Внезапно «опоссум» понял, что за ним наблюдают, и махнул на официанта рукой со словами «э-э-э, иди отсюда, все мои деньги забери», после чего заискивающе улыбнулся Рейхан и начал оправдываться:

– Принёс мне счёт за два чайника, а я один заказывал.

– Да, такого прощать нельзя, – серьёзно ответила Рейхан.

– Вы туристка?

– В некотором роде.

Он пересел на самый край своего стола, чтобы оказаться поближе.

– А вы приезжая или из Баку?

– Из Баку.

– Я тоже, хотя по мне не скажешь, – «опоссум» оскалил зубки в радостной улыбке. – Куда держите путь?

«От человека, изъясняющегося по-книжному при незнакомцах, ничего хорошего не жди», – подумала Рейхан и неохотно ответила:

– Еду в Едди Гюмбяз.

– Какое совпадение! Я тоже. Вы там не бывали?

– Нет, хочу вот посмотреть, – Рейхан начала терять терпение и поискала глазами официанта.

– А я туда по делу. Потом нужно будет ещё кое с кем встретиться. Видите ли, я журналист. Вы позволите? – Не дождавшись, пока она позволит, он подсел за её стол. Таксист от такой наглости округлил глаза, но ничего не сказал. – Ильдырым. – Он протянул ей ладонь. Рейхан секунду смотрела на неё – это был самый неприятный для неё типаж ладони, недоразвито-пухлая и гладкая, почти без единой линии, словно у человека нет ни характера, ни судьбы, ни жизни, ладонь-пустышка. Скрепя сердце, Рейхан пожала её, оказавшуюся вдобавок ко всему ещё и влажной.

– Рейхан, – представилась она, очень незаметно вытирая свою пострадавшую от сырости руку о джинсы – журналист ей ещё ничего плохого не сделал, чтобы она вытирала её демонстративно.