Снукер - [6]

Джефри. – Я думаю, будет справедливо предложить горничной денежную компенсацию.

Лукреция. – Этого мало, сэр. Мисс Пенелопе следует извиниться.

Джефри. – Боже праведный!.. Перед горничной?!. Я поговорю с Пенелопой, но не думаю, что это к чему-нибудь приведет.

Лукреция. – Не будет ли преувеличением моих полномочий спросить вас – почему?

Джефри. – Она моя дочь!

Лукреция. – Бедная девочка!..

Джефри. – Скажите, Лукреция, вы в аналогичной ситуации извинились бы перед служанкой?

Лукреция. – Я? Да!

Джефри. – Видимо, поэтому у вас нет слуг.

Лукреция. – Еще никому не повредило признание своей вины. Даже перед слугами. Надеюсь на вашу мудрость, сэр.

Джефри. – Всякий раз, когда оказываешься на пороге заведомо невыполнимого предприятия, обязательно найдется некто, рассчитывающий на твою мудрость. К обеду у нас будет шестеро гостей. Две семейные пары.

Лукреция. – И одна, не связанная семейными узами.

Джефри. – Пожалуйста, предупредите повара. Шестеро, да нас трое… Всего, стало быть, девять!

Лукреция. – Либо я неправильно вас поняла, сэр, либо накануне парламент принял какие-то поправки к арифметическим действиям, еще не ставшие достоянием широких слоев населения. Шестеро гостей, мисс Пенелопа, вы, сэр… Кто же девятый?

Джефри. – Мисс Фейзероу.

Лукреция. – Но, сэр…

Джефри. – Наша договореннос ть обязует вас выполнять любую мою прихоть. Выполните эту – она ведь так невинна.

Лукреция. – Я не могу. У меня нет соответствующего моменту платья.

Джефри. – Позвоню, и пришлют! Какое вы хотите? От Кардена, Диора, Гуччи или у вас какие-нибудь особые пристрастия?

Лукреция. – У меня нестандартная фигура.

Джефри. – Зато у меня стандартные деньги. Один их вид навевает унынье на окружающих, а тот неоспоримый факт, что их очень много, лишь увеличивает скуку. Пусть поскучают, обозревая прелестное платьице «от кутюр» на вашей нестандартной фигуре.

Лукреция. – Ваши гости – люди вашего круга. Им может не понравиться, что трапезу с ними разделит прислуга.

Джефри. – Ну какая же вы прислуга, мисс Фейзероу? Вы – генерал, командующий ею!

Лукреция. – Генерал, ведущий в бой своих солдат, – всего лишь один из них, сэр! Узнав о том, кто я, ваши гости непременно дадут волю красноречию. Мне это может не понравиться.

Джефри. – Не сдерживайтесь. Припомните, чему вас учили в Сифунайском монастыре.

Лукреция. – Тогда это может не понравиться гостям. Сегодня утром мистер Сидней был не в восторге.

Джефри. – Признаюсь, Лукреция, я давно перестал приглашать к себе людей, которые мне были бы симпатичны. Да таких у меня, пожалуй, и нет. Симпатичные люди исчезают из твоей жизни по мере того, как ты становишься все богаче. Они никуда не делись, они рядом. Просто они перестали быть симпатичными. Сегодняшнее сборище – всего лишь необходимость. Его участники – унылые, пресные люди. Каждому из нас что-то нужно от другого, и при этом каждый надеется получить больше, чем отдать. Крокодилы тоже собираются вместе в ожидании добычи, но в отличие от людей они не охотятся на себе подобных. Ваше присутствие придаст нашему общению известную пикантность.

Лукреция. – Я подберу что-нибудь из своего гардероба.

Джефри. – Вот и прекрасно. Вы первая женщина, Лукреция, которая отвергает любую попытку потратиться на нее.

Лукреция. – Любую? Эта была единственной! Надеюсь, сэр, что граница ваших прихотей проходит в зоне ваших интересов к новинкам моды?

Джефри. – Не волнуйтесь, мисс Фейзероу. Вы не в моем вкусе. Когда у тебя столько стандартных денег, обязательно отыщется кто-нибудь, кому твои самые нестандартные прихоти покажутся самыми заурядными. К сожалению…

Лукреция. – Вижу, не все у нас разделяют общепринят ую точк у зрения по поводу унылости дизайна банкнот разных достоинств… Пойду отдам распоряжения по поводу сегодняшнего обеда.

Джефри. – И сразу же возвращайтесь. Сыграем партейку – другую. Кстати, мисс Фейзероу, где вы научились так замечательно играть в снукер?

Лукреция. – Некоторое время назад в Швейцарии я постигала азы горнолыжного спорта.

Джефри. – Я о снукере!

Лукреция. – Я тоже. В тот год безумствовали лавины. Одна из них прошла радом с нашим отелем, отрезав его от ближайшего городка. Две недели к нам пробивались спасатели, и все это время один из постояльцев отеля посвящал меня в тонкости игры в снукер. Ну, и кое во что еще…

Джефри. – Что вы говорите?

Лукреция. – Очаровательный юноша. Между прочим, из аристократической семьи.

Джефри. – Добропорядочный?

Лукреция. – Несомненно. Нас откопали. Юноша уехал, и следы его затерялись во мгле. А умение играть осталось и подарило мне возможность общения с вами, сэр.

Джефри. – Ну, не только.

Лукреция. – Снукер – великая игра! Некоторые способны видеть в нем простое раскатывание шаров по сукну. Слепцы! Нанеси удар первым! И не только забей – подготовь следующий удар. Потом еще один. И еще. А если у тебя нет удара, сделай снукер: поставь биток так, чтобы соперник не смог сыграть. Ну где еще вы встретите такое: на столе полно шаров, а прямого удара нет! Соперник опережает тебя в счете и, кажется, его уже не догнать. Ты делаешь снукер, еще один противник мажет, зарабатывает штрафные очки, и вот уже безнадежно упущенная победа поворачивает к тебе свой чеканный лик! А если сегодня твоя игра, ты загоняешь в лузы все шары, один за другим, до тех пор, пока на поле не останется один единственный шар – биток, – главное действующее лицо твоего триумфа! Умение видеть на несколько ходов впе ред, терпение, великое терпение! Способность в нужный момент нанести решающий удар – вот что такое снукер.