Снова три мушкетера - [142]

В глубине малой площади — Пьяцетты, подступающей к морю, в ночном небе герцог ясно различил силуэты Крылатого Льва и Святого Марка, покровителя Венеции, установленных на колоннах из африканского гранита.

Площадь Святого Марка заполнилась веселящимся народом, вид которого живо напомнил смотревшему на это море голов герцогу порхание ночных бабочек возле и вокруг пламени свечей.

— Надо писать в Стокгольм, — убежденно произнес герцог. — Уеду в Швецию.

В этот момент часы на соборе Святого Марка пробили одиннадцать раз. Бой часов вывел Рогана из задумчивости. Он прицепил шпагу, закутался в черный широкий плащ и, низко надвинув на лицо широкополую шляпу без пера, спустился в нижний этаж палаццо. Здесь его дожидались два гондольера в традиционных красных бархатных шапочках, которые последовали за герцогом, повинуясь его знаку.

Выйдя в вестибюль, который одновременно являлся и крытым внутренним двориком палаццо, герцог остановился, чтобы дать возможность гребцам спустить на воду гондолу. Несколько гондол лежали на мраморном полу вестибюля, словно выловленные гигантские рыбы. Еще одна, которой обычно хозяин палаццо пользовался в своих поездках, стояла на якоре у крыльца.

— Вот эту, Гвидо, — негромко сказал Роган. — Та слишком тихоходная.

Усевшись на черных подушках под пологом, герцог ощупал письмо и, убедившись, что оно спрятано надежно и не забыто, откинулся на мягком сиденье, предоставив гондольерам осторожными ударами весел выводить гондолу на свободное пространство канала.

Гондола легко и стремительно заскользила вперед. Это необычное средство передвижения, которое не встретишь почти нигде, являлось в Венеции самым обыкновенным и сохранилось поныне. Гондола — узкая, длинная лодка, очень легкая, несмотря на внушительные размеры, и прекрасно приспособленная к условиям такого необычного города, какой представляет собой Венеция.

Каналы города так узки, что грести двумя веслами одновременно просто невозможно. Поэтому один из гондольеров, более опытный, стал на корме на специальном возвышении, чтобы балдахин, под которым сидел герцог, не мешал смотреть ему вперед и управлять лодкой. Второй гребец встал на носу гондолы. Вдвоем, слаженно и искусно работая веслами, они легко направляли гондолу, огибая препятствия и расходясь со встречными гондолами, которые в этот поздний час хоть и редко, но все же попадались на их пути.

Позади оставались палаццо и большие каналы, у мраморных ступеней дворцов, омываемых волнами, вода тихо покачивала молчаливые гондолы подобно тому, как у подъездов остальных европейских городов хозяев дожидаются их экипажи. Укоротив весла, гондольеры сворачивали в более узкие каналы, и тогда всплески волны об их высокие стены становились слышнее, громче. Иногда Гвидо, стоящему на корме, приходилось сгибаться, чтобы благополучно проплыть под каким-либо особенно низким мостиком.

Мысли герцога были поглощены запиской, полученной им сегодняшним утром. Ее принес старый еврей, ювелир с Риальто. Передав ее в руки герцога, старик прикинулся глухонемым, избежал расспросов и исчез. Однако Роган узнал почерк, поэтому он не боялся ловушки, отправляясь на назначенную встречу.

Глава шестьдесят первая Две гондолы

Гондола уже плыла по Большому Каналу, когда раздумья герцога были нарушены Гвидо. Откинув полог и нагнувшись, он сообщил, что за ними неотступно следует черная гондола.

Роган выглянул наружу и убедился в том, что его гребец говорит правду.

— Поверните направо при ближайшей возможности, — приказал герцог.

Гвидо и второй гондольер послушно вынули весла из уключин и вставили их в другие, изменив тем самым длину рычага. Быстрый поворот, весла вспенили воду в канале, и вот уже гондола герцога скользит по черной протоке, уводящей в сторону от Большого Канала. Но преследователи тоже сделали поворот.

— Нам нужно потеряться, Гвидо, — негромко произнес Роган. — Приналягте на весла.

Гондольеры герцога удвоили усилия. Однако черную гондолу направляли сильные и не менее умелые гребцы. Расстояние не увеличивалось.

— Ну что ж, — пробормотал герцог. — Я предполагал подобный вариант, синьоры. К счастью, ваш городок — рай для тех, кто хочет скрыться от нескромных взглядов.

Говоря это, Генрих Роган откинул одну из черных кожаных подушек, составлявших сиденье гондолы, и извлек из-под нее маску Арлекина и камзол в красно-черную клетку. Сбросив свой камзол и шляпу, он водрузил на голову шапочку в стиле Монтеро, что был принят в Южной Европе. Надев маскарадное платье, герцог вывернул свой черный плащ наизнанку и предстал закутанным в красное с ног до головы.

Тем временем гондола герцога снова вошла в Большой Канал и стремительно приближалась к Дворцу Дожен.

— Гвидо! — отрывисто бросил герцог. — Резко сверни и сразу же приостанови гондолу; там, за поворотом, есть причал — я успею спрыгнуть на него. После этого снова гребите, как прежде, а после двух-трех поворотов дайте себя догнать. Они увидят, что в гондоле пусто, и отстанут от вас.

— Но если это республиканская гондола, то эти люди станут расспрашивать нас о том, куда делись ваша светлость. — В голосе Гвидо зазвучал испуг. — И может статься, что ваша светлость скоро будете вынуждены нанимать новых гребцов, потому что нас с Джакомо поведут вот по этому проклятому мосту.