Снежный поход - [15]

А тем временем трактор уже повернул круто влево, затем опять вправо, потом внезапный рывок под углом, гусеницы вгрызлись в снег, но не соскользнули, а пошли дальше, таща за собой сани.

Движется машина минуту, вторую, пятую…

«Удачлив ты, парень, — думает про Складчикова Ершов, — повезло тебе, что-то долго не буксует машина».

Но вот опять остановка, и снова Складчиков со смешком, будто шутя, «подсобляет» трактору.

«Нет, тут дело не в удаче, — решает Ершов. — Ну-ка, присмотрюсь, как это он делает?»

Ершов поворачивается к Складчикову и начинает внимательно приглядываться к его ловким и точным движениям.

На дворе уже поздний час. Луна и сверкающий снег разгоняют темноту. И все еще вырисовывается вдали, на фоне сопок и синей громады леса, кое-где поблескивая светом в окнах, поселок Большой Невер.

Настроение участников экспедиции ухудшалось. Куда девалось бодрое, хорошее, боевое чувство, кипевшее в груди каждого в начале пути. Усталые, измотанные бесконечными остановками и топтанием на месте, трактористы молча возились у своих машин, время от времени разряжая накипевшее зло залпами ругани. Уныние и безразличие все более овладевало людьми. К остановкам уже начинали привыкать. Они превратились в обычную, нудную, изнурительную, но, очевидно, неизбежную работу, которую хочешь — не хочешь, а нужно делать. Вся эта история с остановками не сулила ничего хорошего впереди, отбивала всякую веру в успех начатого дела, а уж давно известно, что без веры нельзя ничего достичь. Если б каждый участник экспедиции не заявил торжественно на совещании в Невере, что остается, — теперь несомненно нашлись бы желающие уехать домой.

«Если на каком-нибудь десятке километров, на довольно легком участке пути мы топчемся уже около суток, — рассуждали они, — так весь путь не пройти даже и в три месяца, как это предполагал Ивлиев».

Кстати, сам Ивлиев время от времени появлялся возле колонны. Притворно сокрушаясь, он выражал свое сочувствие участникам перехода, горестно качал головой, спрашивал, не нужно ли чем-нибудь помочь, и, едва скрывая удовлетворение, катил на легковой машине обратно в поселок.

«Торжествует, — раздраженно думал Козлов, стараясь не встречаться со своим «официальным оппонентом», как шутя окрестил Ивлиева Абрамов. — Приедет сейчас домой и начнет хвастать: «Говорил я им, дуракам, что невозможно такой груз по нашим дорогам везти, — не верили. А теперь вот, небось, с первых шагов чувствуют на своей шкуре, кто был прав, я или они».

К шпорам, которые решил применить Козлов, Ивлиев относился весьма скептически.

— Скорей всего, — говорил он, — эти шпоры каждые полчаса будут отлетать, ломаться, расшатываться, и все время нужно будет останавливать колонну для их замены. Если же шпоры окажутся хорошими, то от дикой тряски расшатаются, рассыплются машины и опять-таки из этой затеи ничего хорошего не выйдет.

Покамест заказанные на заводе шпоры еще не прибыли, проверить правильность своих выводов Ивлиев не мог, хотя заранее торжествовал свою победу.

Заканчивались первые сутки похода, и лишь 16 километров пути было пройдено. С небольшого холма, где остановилась колонна, все еще был виден Большой Невер, и это особенно злило трактористов.

— Не дрейфь, ребята, — злобно шутил Самарин. — Главное сделано. 16 километров отмахали, всего пара тысчонок осталась.

За эти сутки ни Дудко, ни Складчиков, ни Козлов не отдыхали ни на минуту. Все время готовые помочь трактористам, все время чутко вслушиваясь и всматриваясь в работу тракторов, они, казалось, забыли об отдыхе.

Еще в Невере перед выходом в путь механики раскрепили между собой машины. Над первыми тремя тракторами взял шефство Складчиков. Первому идти всегда тяжелей. Больше нужно бдительности — больше ответственности. Первый задает тон всей колонне. Шефство над последними тракторами взял Дудко. Сзади идти легче, но зато следить надо за четырьмя машинами. Нагрузка распределялась поровну. Козлов наблюдал за всей колонной и, кроме того, должен был подменять Складчикова или Дудко во время их отдыха.

Мрачное, подавленное настроение коллектива, тяжесть пути, ничтожный результат, достигнутый в первые сутки похода, — все это не могло не сказаться на настроении механиков и Козлова. Но держались они бодро и, успокаивая людей, говорили:

— Ну, еще 10 километров прошли бы. Разве что-нибудь от этого изменилось бы? Ничего! Вот шпоры придут, веселее пойдем.

Шпоры, шпоры! На них сейчас была вся надежда.

«А вдруг шпоры себя не оправдают? — не раз спрашивал себя Козлов и тут же старался прогнать эту мысль. — Должны оправдать, иначе плохо».

В одну из вынужденных длительных остановок к Козлову подошел Абрамов. Утомленный, с покрасневшими, но спокойными глазами, испытующе глядя на своего молодого помощника, он спросил его:

— Как самочувствие, Василий Сергеевич? Духом не пал еще?

— Нет, Евгений Ильич, — улыбнулся Козлов. — Держусь!

— Ну и правильно, — одобрил Абрамов.

Со стороны Большого Невера быстро приближалась легковая машина.

— Не иначе снова Ивлиев проведать мчится, — заметил Абрамов.

— Выспался на славу, чайку попил и едет теперь свою душеньку потешить, — не выдержав, зло бросил Козлов.