Снежный поход - [17]

Во время беседы Абрамова с трактористами прибежал возбужденный Белоусов и, перебив на полуслове Абрамова, радостно выпалил:

— Евгений Ильич, тут шофер один, мой дружок, с Невера на Алдан проехал, обогнал нас, так он говорит, что шпоры прибыли и забирать их можно. Прикажете слетать за ними?

Все это было сказано в один прием, без малейшей паузы.

Абрамов засмеялся. Засмеялись и трактористы.

— Ну, спасибо за хорошую весть, — сказал Абрамов. — Возьми двух-трех человек в помощь и привезите шпоры. Только быстро!

Через несколько минут полуторка мчалась по направлению к Большому Неверу.

…Плотнику Опанасенко повезло. Вскрывая один из привезенных Белоусовым ящиков со шпорами, он первым наткнулся на большой, склеенный из промасленной бумаги конверт, лежавший поверх острозубых планок. Заметив необычную вещь, Опанасенко осторожно вынул конверт.

— Хм! — не то радостно, не то удивленно ухмыльнулся он. — Письмо! Кому ж це? А ну, почитаем!

И Опанасенко, приблизив к себе исписанный лист бумаги, медленно начал читать:

— «Дорогим участникам перехода Большой Невер — Якутск, — читал он. — Нашим товарищам по работе Козлову, Дудко и Складчикову. Трактористам, которые ведут сделанные нашими руками мощные «Сталинцы» в снежные просторы Якутии».

— Хм! — снова издал возглас удивления плотник. — Добре пишут, аж за душу бере…

Тут к нему подбежал Соколов.

— Ты что читаешь, дядя? Письмо от жинки? — смеясь спросил он и заглянул в письмо.

— Ого! Ты что же это один читаешь? Оно ведь для всех нас писано. Чудак человек! Ну-ка, товарищи, — крикнул он стоявшим вблизи трактористам. — Идите сюда — читать буду.

— Откуда письмо?

— Из Челябинска — заводские пишут, вот послушайте…

Соколов начал было читать, но товарищи его остановили.

— Погоди, нужно всех собрать. Всем интересно.

— Это верно, — согласился Соколов, — зови быстро!

Подошел Абрамов.

— Вот, Евгений Ильич, письмо — видите, в каком конверте прибыло, — Соколов, смеясь, указал на разбитый деревянный ящик.

Абрамов быстро прочел письмо и, видимо, очень растроганный и взволнованный, с заблестевшими глазами, сказал Соколову:

— Стань на трактор, прочти вслух. Только не торопись.

— «Дорогим участникам перехода Большой Невер — Якутск, — начал читать Соколов. — Нашим товарищам по работе Козлову, Дудко и Складчикову. Трактористам, которые ведут сделанные нашими руками мощные «Сталинцы» в снежные просторы Якутии. Извините нас за небольшую задержку. Мы несколько раз отливали для вас шпоры, но анализы и механические испытания показывали — это было не то, что вам требуется. Наши лучшие металлурги и сталевары составили и сварили вам нужную сталь. Литейщики отлили те шпоры, которые мы вам теперь посылаем.

Дорогие товарищи! В день пуска нашего завода Климент Ефремович Ворошилов в своем поздравлении писал нам:

«Ваш завод носит имя великого Сталина, ваши тракторы называются «Сталинцы». Будьте достойны этого славного имени».

Мы приложим, все усилия, чтобы выполнить пожелание Климента Ефремовича. А теперь то же самое мы хотим сказать вам. Вас послали в поход партия и правительство, послал великий Сталин. Мы, рабочие тракторного гиганта имени Сталина, вооружили вас лучшими тракторами — «Сталинцами».

Будьте достойны вашей почетной задачи! Шпоры, которые мы вам посылаем, — крепкие, надежные. Надеемся, что они вам окажут большую помощь. Уверены в вашем успехе. Внимательно следим за переходом. Ждем вестей. Будьте здоровы, не останавливайтесь ни перед какими трудностями. Нет таких трудностей на свете, которых не мог бы преодолеть советский человек, если это нужно Родине. Пишите нам.

По поручению рабочих, стахановцев и инженеров центральной заводской лаборатории и сталелитейного цеха…»

Дальше шли подписи.

Соколов прочел, широко улыбнулся и восхищенно протянул:

— Вот это да-а-а! Молодцы заводские! Нет, право, молодцы! Дружный, сознательный народ. У них нашему брату учиться нужно…

Взволнованные этим теплым, товарищеским посланием, трактористы шумно делились друг с другом своими мыслями и впечатлениями.

Особую радость доставило письмо Козлову и механикам. Никогда еще не ощущали они с такой силою гордость за свой завод. Дружеские, заботливые руки заводских товарищей писали письмо и делали шпоры. Эти руки не могли подвести. Козлов как-то сразу перестал тревожиться, оправдают ли шпоры возлагаемые на них надежды. Иначе и быть не могло.

— Ну как, товарищи? — спросил Абрамов. — Что мне ответить челябинским тракторостроителям?

— Передайте, мол, спасибо шлют трактористы. Постараемся, не подведем! — заговорили люди.

Только осторожный, недоверчивый Лапшин пробурчал про себя:

— За хорошее слово оно, конечно, спасибо, а вот насчет шпор — поглядим сначала, как они себя на работе покажут…

Шпоры! Плоские, литые металлические пластины с двумя высокими острыми шипами по краям и отверстиями для крепления к гусеницам. Надевать их нужно крепко, намертво, чтоб была эта пластина с башмаком гусеницы, к которому она притягивалась болтом, как одно целое, чтобы не было шатания, сдвига, вибрации. Потные, несмотря на тридцатипятиградусный мороз, трактористы изо всех сил старались покрепче прикрутить эти шпоры. Короткое плечо гаечного ключа не позволяло достичь нужного натяжения; тогда нашли тонкие метровые трубы, конец гаечного ключа вставляли в трубу и с силой закручивали гайки. Иногда крепление протекало гладко. Но случалось, что головка болта, расположенная на нижней части башмака, провертывалась. Тогда приходилось одним ключом придерживать эту головку, а вторым — накручивать гайку. Неуклюжие меховые рукавицы сильно затрудняли движения, а без них работать было невозможно: руки моментально коченели.