Снежный перевал - [12]

Солнце садилось. Наступал синий, пронизывающе-морозный вечер.

Коротко посовещавшись, они решили провести ночь в Дейнезе. Халил имел в этом селе друга. Они переночуют здесь, поговорят с людьми, узнают новости.

Всадники проехали мимо нескольких домов. Наконец Халил подвел коня к колючей ограде.

— Самед, эй, Самед! — крикнул он.

Мужчина, держа на руках корзину с кизяком, вышел из конюшни. Над корзиной поднимался пар.

— Ты еще принимаешь гостей?

Хозяин дома, не говоря ни слова, положил па землю корзину. Толкнул сплетенную из веток ивы калитку. Халил сжался под укоризненным взглядом Абасгулубека: его друг принимал их более чем холодно. Сойдя с коня, он приблизился к хозяину:

— Так ты принимаешь гостей, Самед?

Самед пожал плечами, прошел вперед и взял у Абасгулубека поводья.

Абасгулубек привык, чтобы его всюду принимали радушно, с открытым сердцем. А этот Халилов «друг» явно не был в восторге от того, что они посетили его дом. Абасгулубек слез с коня, кивком головы предложил Талыбову последовать за ним.

— Кони голодны, Самед.

Самед нехотя посмотрел на сено, сваленное на крыше конюшни.

— Что-нибудь найду, дам.

Ответ хозяина окончательно озадачил гостей. Какая-то женщина вынесла самовар и стала разжигать его. Лицо ее было закрыто чадрой. Когда из трубы стал выбиваться огонь, она ушла.

— Кажется, твой друг не очень рад нашему приезду, — вполголоса сказал Абасгулубек, теребя пуговицу на пиджаке Халила.

Но не первый день знал Халил Самеда. Друзьями были и их отцы. Раньше они часто гостили друг у друга. И тем обидней был для Халила нынешний прием.

Когда они вошли в дом, Самед превратился в совершенно иного человека. Он подбегал то к Халилу, то к Абасгулубеку, говорил и говорил и никак не мог остановиться.

— Ради аллаха, не обижайтесь на меня. По соседству живет человек, обо всем доносит Гамло, не к ночи будь помянут! Когда вы приехали, он стоял за оградой, подслушивал.

В комнате было холодно. Самед засуетился, затопил стенную печь. Принес поднос с горящими углями и поставил его посредине комнаты, чтобы гости согрели руки. Затем разложил на ковре подушечки и мутаки.

— Брось ты эти хлопоты, Самед, лучше расскажи, что нового в селе?

— Дело дрянь, Халил. Каждый день все село сгоняют на площадь и требуют, чтоб и мы взялись за оружие. Но мало кто слушает их.

— А где Иман? — спросил Абасгулубек.

Самед рассказал им об аресте Пмана, о таинственном исчезновении матери Бейляра, сообщил, что подручные Кербалая пригнали юношей из окрестных сел в Келаны, где их учат владеть оружием.

— Дело дрянь, — повторил он. — Во всем чувствуем нужду. Что такое спички — и их нет. Отдать соседу коробок — все равно что подарить коня.

— Пусть Кербалай Исмаил откроет фабрику спичек.

Самед повернулся к Талыбову, сказавшему это, и улыбнулся.

— А что думают твои соседи? — вмешался в разговор Халил, сняв с головы шапку с красной звездочкой и положив ее в огромную нишу, куда складывали постельные принадлежности.

— Кто знает! Одно ясно: добром это не кончится.

Чтобы высушить шерстяные носки, Халил прошел к печи. Когда он ловил куропатку, в сапоги набилось снегу.

Талыбов устал от долгой езды на коне. Все тело ныло от боли. Он полулежал, вытянув ноги и положив под голову ладонь.

Абасгулубек сказал Самеду:

— Погляди, можно ли будет позвать сюда соседей?

— Это нетрудно. По вечерам мы обычно собираемся у кого-нибудь. Зимняя ночь длинна, а у нас есть сосед — прекрасный сказочник. Иногда мы слушаем его до самого рассвета. Приглашу их к себе. Только боюсь, и тот негодяй приползет сюда.

За окном стало совсем темно. Село затихло. Только то в одном, то в другом конце лаяли собаки.

Послышался неясный шум, затем скрипнула калитка. Самед вышел. Гости поднялись, привели в порядок одежду. Талыбов сунул руку в карман: если что, он сумеет быстро выхватить револьвер. В коридоре застучали шаги, послышались голоса. «Проходите, проходите», — сказал Самед. В комнату вошли человек пять крестьян. Впереди был белобородый невысокий старик; приложив обе руки к груди, он поклонился гостям. Абасгулубек тепло поздоровался с ним, спросил о здоровье.

Чувствовалось, что старик очень доволен таким приемом: сам Абасгулубек оказал ему честь.

Всем своим обликом сказочник напоминал пророка Хызыра из древних легенд — доброго, мудрого, по первому зову несущегося на помощь людям, попавшим в беду.

— Мы услышали, что приехал Абасгулубек, и решили навестить тебя. Ты приехал вовремя, ты всегда приносил мир и спокойствие.

Абасгулубек улыбнулся и, предложив сесть, вернулся на прежнее место.

Когда крестьяне расселись, старик снова заговорил.

— Абасгулубек, мы всегда слышали добрые вести о тебе. В народе говорят, что у тебя есть верный друг, храбрый и мужественный, — Халил, сын Мехти. Что он всюду сопровождает тебя на своем белом коне. Который это из них?

— Найди сам.

Старик сперва посмотрел на Талыбова. Тонкие усики, бегающие, тревожные глаза. Нет, это не Халил.

Абасгулубек опустил руку на плечо Халила.

— Не он сопровождает меня, а я — его. Уже год, как Халил председатель колхоза. Народ доволен им, умеет он найти язык с людьми...

— Что слышно о Кербалае? — вопрос Абасгулубека был обращен ко всем, но и на этот раз заговорил старик: