Снежных полей саламандры - [55]

— Бедный папа, — тихо сказала Ане.

— Когда полковник Типаэск посылал меня сюда, — сказала Дёмина, — он объяснил, что под подозрением здесь — все. Все сколько-нибудь значимые люди планеты. Список изрядный. При таких вводных я решила начать с Барсучанска, раз уж прибыла сюда через космодром военной базы «Альбатрос». И вот… что получилось. Но я вам скажу, что Жана Ламеля я всё же подозревала меньше, чем… других. Он выдал себя, когда захотел отомстить Гордею Баранникову — за ваше увольнение. Вот это он сделал зря. Хотя… Я бы всё равно вышла на него. Рано или поздно. Так или иначе. Если бы он был жив сейчас, то ожидал бы расстрела.

— Да, — сказала Ане после паузы, — я понимаю…

— Он любил вас, — мягко сказала капитан. — Вне всяких сомнений. Любил.

Ане кивнула. Ей было холодно и пусто. Что там, на неё фактически упало небо, но осознала она это в полной мере только сейчас. Папа любил дочь, она помнила. Но память уже размывала его образ, хоронила в прошлом под ворохом настоящего. Как он смеялся. Как радовался успехам своих скакунов. Из детства — как брал на руки и подкидывал, прямо вот аж до неба… И всё это время, пока дочь его носилась с приятелями по Цветочному или постигала азы медицинской практики на выездной сессии где-нибудь в богом забытом селе, папа входил в штаб «мирумирников» и они там совместно планировали, когда, где и как рванет в очередной раз. В голове не укладывалось. В мыслях не держалось! Как?

«Я его совсем не знала», — признала Ане очевидный факт.

Не знала. Родного отца. Не знала совсем…

— Полковник Типаэск сказал, — медленно выговорила Ане, — что нельзя прикрывать трусость заботой о детях. У вас есть дети, капитан?

— Нет, — качнула она головой.

— Почему? — вырвалось у Ане прежде, чем она успела захлопнуть рот. — Ой… извините…

— Ну… — она вздохнула, переложила трость из одной руки в другую, потом обратно. — Я могла бы сказать, что работа у меня сложная. Но дело не только в работе… мои коллеги ведь как-то умудряются…–

— Извините, я не хотела задеть вас, — быстро сказала Ане. — Само как-то сказалось…

— Долгая история, — сказала Дёмина. — Но вы спасли мне жизнь, и навряд ли мы с вами снова когда-либо встретимся… Я, в общем, в юности встретила одного… мужчину. Но мы не можем быть вместе. Ни тогда, ни сейчас, никогда в жизни. Так получилось. Я пыталась потом встречаться с другими, но… так… — она покрутила в воздухе пальцами. — Они чувствовали, что я… даже нетелепаты… и шарахались от меня еще на подлёте. Так оно и осталось. Потом, моя работа, она не предполагает романтики. Ну что… выйду в отставку… если доживу и не пристрелят где-нибудь в подворотне… Выйду в отставку, пойду в Репродуктивный Центр. Будут у меня ребятишки… Можно будет попросить генетиков… смоделировать внешность, чтобы похоже. Так как-то, примерно. Такие планы.

— Вы же не сможете выносить ребёнка, — озадаченно сказала Ане. — Как же так?

— Я и не буду. В Репродуктивных Центрах всегда можно арендовать искут. Аппарат искусственной утробы, — пояснила она, видя, что собеседница не понимает. — На натуральные роды решается далеко не каждая женщина, рисков слишком много, для ребёнка, прежде всего. Обычно на фронтире это практикуется, на недавно открытых планетах, где ещё жизнь толком не налажена. Но туда и людей отбирают здоровых по всем показателям. Отбор жесточайший! Чуть что не так, — летишь мимо.

— А вы уже думали, где останетесь? — спросила Ане.

— На Сильфиде, наверное, — сказала Дёмина. — Я там до десяти лет жила. Ностальгия, розовые очки, развитый мир, всё такое. Или у вас на Ласточке, к тому времени, я надеюсь, тут всё успокоится. Мне здесь нравится. Хорошая планета. Или еще где. Не знаю. На фронтир точно не пойду, зачем мне такие стрессы на пенсии. А так не решила ничего толком. Рано еще думать. Медкомиссию я прошла, после окончательного выздоровления вернусь в строй. Работы много…

Это да. Работы у особого отдела всегда много.

— Добейте этих гадов, — попросила Ане. — Мирумирников. Добейте их. И Реликта повесьте, сволочь он. И чужаков этих тоже. Чтобы больше здесь не взрывали города и не убивали детей!

— Есть, — серьёзно отозвалась Дёмина.

— Спасибо, — так же серьёзно поблагодарила Ане.

За фонтаном, у поворота в медицинское крыло, доктор Хименес что-то сердито выговаривала полковнику Типаэску. Тот, наверное, просился погулять, а суровый доктор не разрешала. И то, судя по тому, что он держал свои крылья полураспахнутыми, нога у него еще не восстановилась. Ане не знала, насколько серьёзным было ранение, но если уж Мерседес Хименес за пару дней не справилась, значит, не лёгкая царапина. И вдруг будто толкнуло что: Ане посмотрела на Дёмину. У бравого капитана был такой взгляд…

На врачей так не смотрят. В особенности же, на врачей одного с тобой пола. Так что смотрела капитан Дёмина вовсе не на доктора Хименес. И если подумать над тем, что она только что говорила…

Никогда вместе. Ни в прошлом, ни в настоящем, ни в будущем. Никогда в жизни. Никогда в смерти. У разных рас разные небеса.

— Я его в тринадцать встретила, — со вздохом сказала Дёмина. — Мои родители переехали на фронтирную планету, нас, детей, с собой забрали, конечно же. Не скажу, где, моя семья там и сейчас живёт. Он тогда лейтенантом был… и волосы вот так, — показала пальцем как, — пружинками такими тонкими по плечам, как стружка… У них легко определить возраст по волосам — чем прямее, тем старше. Там у нас произошла серия нехороших событий… И они расследовали. А я случайно видела человека, которого они искали. Я тогда ничего про гентбарцев толком не знала, у нас их не было никогда, ни на Сильфиде, ни на новом месте… не их сектор… разве что проездом кто через внешнюю GVS, ну да я там всего один раз была, когда мы в систему прибыли. Так-то общие сведения нам давали, но самые общие. Историю, первые контакты, конфликты. Как первую помощь оказать, если вдруг что. Социальное устройство — по верхам самым, там у них сложно всё очень…